Дэвид Гранн - Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь

Подобные призывы, разумеется, игнорировались, и конгрессмены собирались в обшитых деревянными панелями залах заседаний комитетов и часами в мельчайших подробностях изучали траты осейджей, словно на карту была поставлена государственная безопасность. На слушаниях подкомитета Палаты представителей 1920 года законодатели произвели тщательный анализ отчета государственного ревизора, направленного изучить характер текущих расходов племени, в том числе и семьи Молли. Тот, в частности, с порицанием представил одно из приложений: счет в мясной лавке на 319 долларов и 5 центов, накопившийся перед смертью у матери Молли Лиззи.

Ревизор настаивал на том, что соглашение о правах племени на нефть было заключено правительством не иначе как под властью дьявольского наваждения. Исполненный мрачного негодования, он возгласил: «Я побывал и работал в большинстве городов нашей страны и более или менее знаком с их отвратительными язвами и ужасающими клоаками. Но пока не приехал к этим индейцам, никогда до конца не понимал истории Содома и Гоморры, уничтожение и гибель которых были карой за их грехи и пороки» [174] Х.С.ТрэйлорКатоСеллс, в Indians of the United States: Investigation of the Field Service, 201. .

Он умолял Конгресс принять более активные меры. «Любой белый в округе Осейдж скажет вам, что индейцы буквально сорвались с цепи [175] Тамже, 204. , — заявил он и добавил: — Пришел день, когда мы должны ограничить их траты или изгнать из наших сердец и совести всякую надежду сделать из осейджа настоящего гражданина».

Отдельные конгрессмены и свидетели попытались смягчить кампанию по превращению осейджей в козлов отпущения. На следующих слушаниях даже сам бывший опекуном судья признал, что богатые индейцы тратят деньги точно так же, как и белые. «В этих осейджах немало человеческого» [176] Modifying Osage Fund Restrictions, 60. , — сказал он. Хэйл также утверждал, что правительство не вправе диктовать членам племени финансовые решения.

Однако в 1921 году, так же, как когда-то в качестве оплаты за захваченные у осейджей земли ввели систему пайков — и, как всегда, превращая проповедь просвещения в молот принуждения, — Конгресс принял еще более драконовский закон, регулирующий, как индейцам распоряжаться своими деньгами. Опекуны не только продолжили контролировать финансы подопечных — по новому закону «ограничивались» даже осейджи с опекунами. Теперь каждый из них ежегодно мог потратить из своей доли фонда нефтяных доходов не более нескольких тысяч долларов. При этом не принималось во внимание, что деньги могли потребоваться на оплату образования или лечения заболевшего ребенка. «У нас много маленьких детей [177] Pawhuska Daily Capital, 19 ноября 1921 года. , — выступил в прессе последний потомственный вождь племени, которому было уже за восемьдесят. — Мы хотим их растить и учить. Мы хотим, чтобы они жили в комфорте, и не хотим, чтобы кто-то, кому нет дела до нас, придерживал наши деньги. Они нужны нам сейчас. Они у нас есть. Они наши, и мы не желаем, чтобы какой-то самодур не позволял нам ими пользоваться… Это несправедливо. Мы не желаем, чтобы с нами обращались как с малыми детьми. Мы взрослые люди и способны сами о себе позаботиться». Молли, как чистокровная осейджка, также оказалась в числе тех, на чьи деньги налагались ограничения. По крайней мере, ее опекуном был муж, Эрнест.

В финансовые дела племени вмешивалось не только федеральное правительство. Вокруг денег осейджей так и кружили хищники — «стая стервятников» [178] Стенограмма заседания племенного совета осейджей, 1 ноября 1926 года, ONM. , как посетовал один индеец на заседании совета. За их счет всячески стремились поживиться продажные местные чиновники. На деньги в банках нацеливались грабители. Торговцы заламывали «особые» — то есть вздутые до небес — цены. Поражением чистокровных осейджей в правах пользовались нечистые на руку бухгалтеры и юристы. В Орегоне нашлась даже тридцатилетняя белая женщина, в поисках состоятельного мужа прямо писавшая в совет племени: «Пожалуйста, скажите самому богатому индейцу, которого знаете, что я добродетельна и честна настолько, насколько возможно» [179] Pawhuska Daily Capital, 22 декабря 1921 года. .

На одном из слушаний в Конгрессе другой вождь осейджей по имени Бэкон Ринд заявил, что белые «загнали нас сюда, в глушь, в самые дикие земли Соединенных Штатов, ду мая: «Отправим этих индейцев туда, где нет ничего, кроме большой кучи камней — пусть живут там» [180] Indians of the United States: Investigation of the Field Service, 281. . А сейчас, когда оказалось, что куча камней стоит миллионы долларов, все хотят сюда попасть и получить часть этих денег».