Юлия Петрова - Игра престолов - прочтение смыслов

Поэтому мы видим на экране грязь, насилие, мораль, не очень похожую на нашу, институционализированные пытки, жестокие публичные казни, последствия прошлой гражданской войны и новую войну, в которой разрушаются все связи, на которых держится общество.

В книге этого, кстати, больше, чем в сериале. Маленький экран передаёт далеко не всё. Мартин, цитируя средневековых писателей, говорит, что Королевскую Гавань можно узнать за много километров до неё — по запаху. Зато в первых сезонах «Игры», отчасти из-за недостатка денег, война показывалась в основном не грандиозными батальными сценами, а сожжёнными деревнями. Сожжённая деревня гораздо лучше передаёт дух средневековой войны, в которой сражений могло не быть годами.

Несмотря на некоторое внешнее сходство, нынешние кабельные телесериалы уже очень далеко ушли от кино категории В. Нагота и секс в современной телепродукции появляются, когда это нужно для сюжета или важно идеологически. «Игра престолов» — это сериал про воображаемое прошлое, которое похоже и не похоже на наше прошлое и даже на наше настоящее. В некотором смысле это политическое заявление: смотрите, где мы были совсем недавно и куда мы ещё можем попасть. Женщина и её тело в этом кино — товар и/или объект мужской власти. Большая часть эротических сцен в сериале — секс в борделе или изнасилование в борделе. Главную героиню, Дейнерис Бурерождённую, продают замуж варвару и он её, по сюжету, несовершеннолетнюю, насилует. В полном соответствии со средневековым изводом стокгольмского синдрома, она в него в конце концов влюбляется и тяжело переживает необходимость задушить его подушкой, но потом, спустя несколько сезонов, Эмилия Кларк, исполнительница этой роли, назовёт вещи своими именами: да, это было изнасилование.

И объективация, разумеется. Эмилии очень много приходилось сниматься голой в первых сезонах, и среди фанатов разгорелась довольно бурная дискуссия. По мнению одних, зад её был, скажем так, тяжеловат. Другие же утверждали, что там всё нормально. Отголоски этой дискуссии дошли до актрисы, и к концу сериала она сделала всё, чтобы как можно меньше показываться перед камерой голой.

Шая, проститутка, любовница Тириона Ланнистера, относится к своей работе с энтузиазмом и легко демонстрирует фигуру. Играет её Сибель Кекилли, турецкая актриса, прославившаяся в фильме «Головой об стену», немецком артхаусном кино Фатиха Акина. Тогда же её узнали фанаты: до кинокарьеры она довольно много снималась в порнографии. В конце концов это всё довольно хорошо кончилось, но волны ненависти, особенно со стороны турецких мужчин, настигают её и по сей день. Шая легко продаётся и твёрдо выполняет условия контракта, который подразумевает любовь и искреннее восхищение своим мужчиной — тщеславным, хоть и умным и храбрым, карликом. Когда же контракт расторгается, то, что любовь была частью работы, становится сюрпризом только для него.

Королева Серсея Ланнистер/Баратеон отдаётся любви вся без остатка, она не продаётся и её не насилуют (до довольно сомнительной сцены, когда её любовник-брат овладевает ею практически прямо на гробе их отца). Просто эта любовь, этот секс, эти сиськи — запретный плод такой степени горечи, что ни дополнительного насилия, ни посторонних смыслов не нужно.

В вымышленном средневековом обществе Джорджа Мартина распоряжение своим телом — не право, а привилегия, которая даётся не всем. Да что там, оно не даётся практически никому.

Дети своим телом не владеют. Их отдают учиться ремеслу или боевым искусствам, и, если герой не желает заниматься рубкой, его ждут порка, унижения и попытки вылечить от немужественности (вспомним, например, трудную судьбу Сэма Тарли). Женщины своим телом не владеют: их выдают замуж сразу после полового созревания, как выдают, впрочем, и вдов, ещё способных к деторождению, — например, Тайвин Ланнистер собирался поступить так со своей дочерью, вдовствующей королевой Серсеей, «чтоб добро не простаивало». Мужчины тоже своим телом владеют далеко не всегда: король Роберт Баратеон был вынужден жениться на холодной и противной Серсее, дочери презираемого им Тайвина Ланнистера, чтобы удержать страну от распада, и супружеский долг мог выполнять только в стельку пьяным. Его брат, Станнис Баратеон, тоже женился не по любви и выполнял супружеский долг как подобает мужчине: сжав зубы, зажмурившись и думая о будущем своего рода. Ночные стражи своим телом не владеют: за нарушение обета, то есть за любой секс, им теоретически грозит смертная казнь. Этот закон почти никогда не исполняется, но все знают о его существовании. Своим телом владеют старухи, уже выполнившие репродуктивный долг, разбойники, преступники, интриганы и некоторая часть знати. А ещё дикари за Стеной. В книге упоминается даже пословица: «Мужчина может владеть женщиной или владеть ножом, но не и тем, и другим», которая означает, видимо, что насильников принято прирезать во сне. Собственно, в первых сезонах было очень мало сцен секса между двумя свободными равными людьми, и одна из них — это любовь Джона Сноу и Игритт, рыжей дикарки. Там никто никем не владеет, кроме смерти, разумеется.