Юрий Поляков - Быть русским в России

«Литературная газета», 2016

Осеннее обострение вольнолюбия ознаменовалось новым наездом на Министерство культуры. Я, конечно, не считаю эту организацию идеальной, но от чиновников надо требовать разумной организации процесса, а не прикладной метафизики. Итак, на съезде СТД-ВТО (старая аббревиатура подходит этой структуре куда как больше) с пламенной речью в защиту свободы творчества на бюджетной основе и против цензуры в формате 1937 года выступил Константин Райкин. Ничто так не вдохновляет худруков на борьбу с системой, как проблемы с бухгалтерией. Когда-то, в далёкие 1970-е, будучи инструктором Бауманского РК ВЛКСМ, я помогал ему, молодому актёру «Современника», сочинять выступление для отчётно-выборной конференции. Полагаю, нашумевшую съездовскую речь ему тоже помогли подготовить: уж очень она концептуально формулирует основные претензии «вольных бюджетников» к власти. Хотя, возможно, с годами легкокрылый актёрский ум набряк мудростью.

Но особенно меня заинтересовала статья-манифест режиссёра Андрея Звягинцева «Дурной сон госзаказа», опубликованный в «Коммерсанте» и продолживший тему, поднятую Райкиным. Судите сами.

«…Вмешательство властей в профессиональные дела любых специалистов часто абсурдно, но во сто крат абсурднее вмешательства в дела художников. Это профессия, сама суть которой – свободное творчество, то есть рождение нового, до поры до времени не известного даже самому художнику. Когда чиновник задаёт автору тему и контролирует «правильное» её воплощение в акте искусства, он метким ударом стреляет в самое сокровенное, что есть в профессии, – в тайну творческого процесса…»

По моим наблюдениям, в литературе свободнее всех чувствуют себя графоманы. В театре и кино тех, кто за себя не отвечает, тоже хватает. К тому же я не припомню, чтобы за последние тридцать лет власть задавала автору тему. Например, будучи ещё советской, она очень удивилась, когда я написал «Сто дней до приказа». Почти четверть века назад новые насельники Кремля в благодарность за помощь в свержении «совка» отдали либеральным творцам полный контроль над художественным пространством и удалились в нефтегазовую сферу. «Твори, выдумывай, пробуй…» И кормись! Кто заказывал Богомолову «Идеального мужа», Райкину – «Все оттенки голубого», самому Звягинцеву – «Левиафана», Кулябину – «Тангейзера»? Власть? Я вас умоляю! Она забыла, в какую сторону сиденья в театре откидываются. Большинство наших режиссёров давно ведут себя в творчестве, как Настасья Филипповна в личной жизни, а власть – как идиот, в смысле – князь Мышкин. Рогожина на них нет. Да, в последнее время Минкульт стал очень робко интересоваться, на что тратятся бюджетные деньги. А почему бы и нет? Время такое – экономное. С олигархов тоже ведь стали брать налоги, а депутатов заставляют перечислять всё имущество вплоть до копейки, купленной в бедной юности.

А вы как хотели? Неужели спросить, отчего у вас залы пустые, а премьеры, получив «Золотую маску», с треском проваливаются – это и есть «стрельнуть в самое сокровенное»? Не верю! И не стоило переутонченному Андрею Звягинцеву вспоминать сакраментальное: кто девушку ужинает, тот её и танцует. Пока у вас только поинтересовались, почему она ужинает с одним, а спит с другими? И сразу столько нервов напоказ! А что, спросите вы, так уж и не бывает у нас прямых «госзаказов»? Увы, бывают. Вот пермский губернатор заказал и оплатил из казны области Марату Гельману скульптурных монстров, от которых теперь пермяки не знают, как избавиться. Впрочем, странные люди встречаются не только в искусстве, но и во власти. Некоторые уже сидят.

Однако продолжим знакомство с манифестом Звягинцева:

«…Нет, не художник обязан государству, а государство обязано помогать художнику. Власть обязана пестовать гений, поощрять свободный поиск талантливых представителей народа, потому что именно так тело народа осознаёт себя, взрослеет, совершенствуется, просвещается вместе с этими прозрениями, порой ранящими публику, порой обескураживающими её, но всегда создающими то напряжение смыслов, которое и необходимо как вода в пустыне душе и разуму зрителя, читателя, слушателя. Глядя на свободно струящееся тело произведения вольного ума, зритель видит, как в отражении, себя самого свободным и вольным, потому что, как известно, художник не может не петь песню, которая немотстсвует на устах его народа. Власти же вместо этого поощряют бездарную унылую ложь о человеке, заполонившую экраны и телевизора, и кинотеатра. Отдаляют тем самым человека от самого себя, настоящего и сложного. Вот чем оборачивается их «госзаказ»…»