Юрий Поляков - Быть русским в России

И совсем уж мало кто задумывается над тем, что мы обладаем уникальной историко-общественной ценностью – исключительной восприимчивостью населения к тем нравственным знакам, которые подаёт власть. Но где они, эти знаки? Чего у них там наверху не хватает – знаков или нравственности? Конечно, иной читатель может упрекнуть меня в том, что я унижаю наш великий многонациональный народ, изображая его каким-то нелепым подражателем, тупо ожидающим от властей судьбоносных призывов и прямых указаний. Нет, это совершенно не так. Наш народ без всяких знаков упрямо сопротивляется тому, что в его коллективном бессознательном связано с разрушением страны. Но сколько можно сопротивляться? Или у нас теперь 90 % населения партизаны?

Да, у нас низкий порог социальной боли. Мы терпеливые. Степень падения уровня и стандартов жизни подавляющей части народа абсолютно не соответствует, как сказал бы социолог, протестной активности населения. Взять те же веерные отключения электричества и перебои в подаче тепла зимой. Да по северным регионам страны давно уже должны были прокатиться беспощадные «холодные бунты» против отключателей. Однако все протесты сводятся к женскому галдежу возле административных зданий, пассивным голодовкам и каскобитиям шахтёров, а высшие российские чиновники если и страдают, то исключительно от пуль, заказанных политическими соратниками и партнёрами по бизнесу.

Эта терпеливость нашего народа исторически сложилась, и без неё, конечно, не было бы ни петровского рывка в Европу, ни сталинской модернизации и уж точно никакой ельцинской приватизации. Но именно эта низкая болевая чувствительность создаёт у власти иллюзию стабильности и правильности выбранного пути там, где нет ни стабильности, ни пути, а есть одно измывательство над людьми. Помните сказку про Морозко? Россию можно сравнить с Настенькой в зимнем лесу. Она, леденея, на глумливый вопрос деда: «Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красавица?» – отвечала согласно своему национальному менталитету: «Тепло, дедушка! Тепло, батюшка!», за что и была вознаграждена. А если, полагаясь на ответы Настеньки, Морозко так бы расстарался, что и вознаграждать ввиду необратимого переохлаждения девичьего организма было бы некого? Тогда что? Боюсь, отношения российского населения с властью напоминают этот печальный вариант русской сказки.

Итак, мы имеем общество, где взаимоотношения власти и народа регулируются сегодня исключительно пиар-технологиями и средствами массовой информации, а не какой-то внятно сформулированной, признанной обеими сторонами общей сверхзадачей и готовностью как тех, так и других её выполнить. Ведь, согласитесь, нельзя же такой общенациональной задачей признать неуклонное увеличение числа отечественных миллиардеров в списке самых богатых людей планеты! Мы имеем экономику, построенную на «реформах», обобравших основную часть населения и фактически ничего не предложивших взамен. Да, у нас полные прилавки, но если бы советская власть отобрала вклады, сократила пенсии и зарплаты, распахнула внутренний рынок в ущерб отечественному товаропроизводителю, посадила бы науку, культуру, армию, образование на голодный паёк, как это было сделано в начале 90-х, полагаю, совковые продмаги ломились бы от икры, а ненадёванным импортом были бы завалены все универмаги от Камчатки до Карпат. У нас изобилие от бедности, а не от процветающей экономики. Да и оно ограничивается десятком крупных городов. В противном случае чем объяснить миллионы беспризорных и нищих? Чем оправдать официально признанный ныне факт сверхсмертности населения нашей страны, которая очень скоро, если угрожающая тенденция сохранится, просто обезлюдеет и распадётся? Разве это не чрезвычайные обстоятельства? Разве это не катастрофический форс-мажор, который никак не хотят признавать наши набитые деньгами «мажоры»? Разве всё это не требует от власти принятия срочных и чрезвычайных мер?

Я не экономист, не политик и не политолог и потому не могу предложить, как говорится, подробный план спасительных мероприятий. Для этого есть профессиональные руководители. Вот и пусть они доказывают свою дееспособность делами, а не сиренами персональных автомобилей. Но вот что бросается в глаза: нынешней власти катастрофически не хватает исторического честолюбия. Неужели никто из наших государственных деятелей не хочет получить у потомков титул «лучшего русского»? Или они рассчитывают на похвалу исключительно зарубежных историков, которые, конечно же, будут им искренне признательны за такую неслыханную геополитическую халяву?!