Трэвис Джеппсен - Добро пожаловать в Пхеньян! Ким Чен Ын и новая жизнь самой закрытой страны мира

Выбравшись на берег, мы будто пересекли демаркационную линию. Если в воде все хотели с нами побрататься, то на берегу местные держат дистанцию. Вот появляется тот мужчина в возрасте, который так хотел стать участником наших игр всего несколько минут назад. Я приветствую его на своем элементарном корейском и машу рукой. Он опускает голову вниз и быстро проскальзывает мимо, как будто никогда прежде нас не видел.

Мнения жителей Южной Кореи расходятся, когда речь заходит о сравнении плюсов и минусов политики «Солнечного тепла». Некоторые, включая многих беженцев с Севера, с момента прибытия на Юг тяготеющих к правым взглядам, рассматривают ее как инструмент самовозвеличивания для южнокорейских политиков, которым следовало бы как минимум потребовать от Ким Чен Ира улучшения дел с правами человека, перед тем как предоставдять поддерживающую режим помощь продовольствием и финансами. Другие говорят, что Промышленный комплекс Кэсон – циничное использование южнокорейскими корпорациями дешевой северокорейской рабочей силы – микроскопическая модель той эксплуатации, которая будет происходить в масштабе всей Кореи, если ее объединение все-таки произойдет.

Но осложняющим во многих отношениях фактором проведения двумя либеральными южнокорейскими президентами политики «Солнечного тепла» были Соединенные Штаты, ведомые консервативным правительством Джорджа Буша-младшего. В условиях раскола южнокорейского общества те, кто придерживался правых взглядов, были настроены, как правило, проамерикански и промилитаристски, а левые выступали с лозунгами «Yankee, go home», были за демилитаризацию и мирное разрешение корейского кризиса. По поводу способов преодоления этого раскола выдвигалось несколько идей, но прийти к решению не удалось. Для южнокорейских консерваторов политика «Солнечного тепла» представляла собой непростительный акт вызывающего поведения, подрывающего статус-кво. Больше всего они боялись того, что если завтра Вашингтон выведет свои войска из Южной Кореи, то за этим немедленно последует вторжение с Севера, который быстро завоюет весь полуостров. Идти на уступки Северу означает ослабить союз с Соединенными Штатами, без которого, по мнению правых, страна не сможет жить спокойно. Некоторые правые, видящие во всем, что связано с Севером, какой-то заговор, дошли до того, что стали обвинять власти в злонамеренных махинациях при каждом шаге Но и Кима навстречу друг другу. Тут в действие была пущена другая традиционная тактика южнокорейских правых: каждого, кого подозревали в излишнем либерализме, начинали считать коммунистом, сочувствующим северянам, или даже их секретным агентом. (Нынешний президент Мун Чжэ Ин из левоцентристской демократической партии был вынужден столкнуться с такими обвинениями со стороны правой оппозиции в время своей избирательной кампании.)

К настоящему моменту абсолютно стандартной претензией является то, что, вместо сдерживания Севера от политики сонгун (политика приоритета армии), финансовая поддержка, полученная КНДР за годы «Солнечного тепла», пошла прямиком на разработку ядерного оружия. Затем поднимается вопрос о постоянных северокорейских военных провокациях, продолжавшихся всё время, пока «Солнечное тепло» было в силе, особенно в виде военно-морских столкновений около спорных границ, которые привели к жертвам с обеих сторон. Эти примеры вновь и вновь служат доказательством наивности Южной Кореи и того, что Север никогда не был искренним в своем стремлении к мирному сосуществованию и возможному воссоединению.

Однако все такие умозаключения основывались на предположении, что армия Северной Кореи всегда находилась под полным контролем верховного руководства. Среди историков, изучавших Северную Корею, есть те, кто придерживается концепции, согласно которой Ким Чен Ир провозгласил политику сонгун в качестве уступки армейской верхушке, начавшей выражать беспокойство. Военный переворот – это не что-то абсолютно невозможное в столь нестабильной обстановке. Страх перед ним – достаточно весомый аргумент для Ким Чен Ира в пользу того, чтобы включить вооруженные силы в основу поддержки своей власти после смерти его отца в 1994 году. Сонгун добавил армии авторитета и полномочий, среди которых была и автономность действий в некоторых обстоятельствах. Так как в течение всего периода «Солнечного тепла» обе Кореи формально оставались в состоянии войны, а мирный договор так и не был подписан, у солдат на передовой менталитет военного времени сохранялся. Возможно, «Солнечное тепло» было даже своего рода импульсом для борьбы: не думайте, что если вы забрасываете нас деньгами, то это означает, что мы сдаемся!