Николай Дедок - Народные моджахеды «Муджахидин Хальк»

Ряд бывших бойцов МХ рассказали журналистам, что после кровавого поражения в битве за Исламабаде-Герб Раджави назвал себя представителем имама Махди — 12-го имама, который, согласно ожиданиям шиитов, вернётся вместе с Иисусом, для того чтобы воцарить мир и справедливость на земле.

На странице официального сайта МХ, наоборот, всячески подчёркивается респектабельность и даже открытость своего учреждения. Например, сообщается о трёхдневном визите в лагерь «Ашраф-3» высокопоставленной германской делегации, включая бывшего президента Бундестага Риту Сасмус ( Rita Sussmuth ).

До вторжения США в Ирак в 2003 году режим Саддама Хусейна был основным спонсором ОМИН. На сегодняшний же день финансирование организации осуществляется различными источниками: по разным данным, МХ помогают Израиль, США, Саудовская Аравия и диаспора в странах Европы. Сообщается и то, что участники группы собирают пожертвования на улицах немецких городов, показывая прохожим фотографии казней в Иране.

Многие на Западе хотели бы видеть МХ противовесом клерикальному режиму аятолл. Однако ряд голосов даже среди антиирански настроенных стран звучит в отношении МХ крайне критично: спикер французского МИДа осудил группу как «насильственную и не имеющую ничего общего с демократией», заявив о ее её «культовой» природе.

Судьба и текущее положение МХ могут служить серьёзным уроком всем революционным группам, особенно сражающимся в условиях крайне жестоких и репрессивных авторитарных режимов.

Перейдя на определённом этапе к вооружённой борьбе, муджахедины не смогли достичь на этом фронте существенных результатов и оказались на грани разгрома. В попытке сберечь свой актив, они обратились в эмиграцию, попытавшись воспользоваться внешними силами для изменения ситуации у себя в стране. Представляется, что это и было главной стратегической ошибкой МХ. Отказавшись от борьбы на родине, они обрекли себя быть изгоняемыми отовсюду: сначала из Франции, потом из своих же лагерей в Ираке.

Подобное пренебрежительное обращение стало возможно по той простой причине, что никто из крупных геополитических актеров не воспринимает МХ как серьёзную политическую силу, с которой нужно считаться. Всё, что им оставалось в такой ситуации, — пойти «на службу» любому доступному врагу иранского режима, что они и сделали, став на сторону не менее кровавого и авторитарного государства — саддамовского Ирака. Но этот «патрон» оказался также не вечен, и после его уничтожения им пришлось перейти на противоположную сторону — к США, которые еще ещё вчера уничтожали их главную опору и поддержку — режим Саддама Хусейна.

Следующим этапом в упадке МХ стало её разоружение американцами в 2003–2004 годах. С этого момента группа перестала существовать как самостоятельный региональный игрок и стала полностью зависимой от внешних сил.

Понимая текущее положение, руководство группы решило извлечь для себя из него максимальную выгоду и попробовало найти покровителя в лице США. Частично «муджахединам» это удалось — кроме исключения из списка террористических организаций они получили определённый статус и, возможно, ставку на себя, в случае, если США захотят пойти на силовую смену режима в Иране.

Однако для того, чтобы заполучить такой выгодный патронаж, МХ пришлось принести ещё одну жертву — свою революционную идеологию. Сегодня «муджахедины» позиционируют себя исключительно как организацию, сражающуюся за «свободу и демократию», за «права человека» и против режима аятолл. Все это в совокупности, конечно, хорошо, но не имеет почти ничего общего с тем марксистско-исламским миксом, который создали революционные студенты в 1965-м. На сегодняшний день официальная риторика МХ полностью либеральная, и пока нет никаких оснований считать, что за этим либеральным фасадом они скрывают революционное нутро.

Таким образом, история МХ — это история непрерывных уступок окружающей действительности и её realpolitik , в попытке любой ценой сохранить себя и остаться политической единицей. Какие из этих попыток можно было не делать, — судить не нам и не в рамках этой работы.

Тем не менее стоит признать, что на пике своего существования, между Исламской революцией 1979 года и установлением диктатуры аятолл в начале 1980-х, МХ представляла собой могущественную организацию в десятки тысяч членов. Если верить официальному сайту организации, к выборам 1980 года МХ могла мобилизовывать до 200 000 тыс. человек на свои демонстрации, имелись офисы в 250 городах, а тираж газеты «Муджахед» составлял 600 000 тыс. экземпляров. Даже если эти цифры завышены, колоссальная поддержка всё равно несомненна — о ней говорят в том числе и масштабы репрессий исламской теократии против ОМИН.