Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

В целом политические маневры экс-премьера в первый после его отставки период показали, что в высшем политическом истеблишменте России его не воспринимали всерьез. Он долго оставался в полном одиночестве, что уязвляло самолюбие бывшего самого молодого премьера в истории России и в конце концов вылилось в крайнюю агрессивность по отношению к политическим оппонентам, а порой к политической некорректности и скандальности.

Террористическая война, объявленная Чечней России, была в сентябре центральным событием не только политики, но и быта большинства граждан России. Середина месяца началась со взрыва 13 сентября в Москве и продолжилась взрывом 16 сентября в Волгодонске.

Хроника борьбы с террористами стала основной темой всех без исключения СМИ. Эта видимая часть событий вряд ли нуждалась в подробных комментариях. Более того, зачастую создавалось впечатление, что иные СМИ намеренно перегружали читателя и зрителя «техническими подробностями» и деталями, чтобы не сказать о главных «глобальных» последствиях террористической войны для политики России.

Между тем эти последствия и их нелицеприятный анализ имели много неприятных аспектов для ряда российских элитных группировок.

В качестве примера таких негативных последствий можно назвать почти повсеместно распространившееся в Москве мнение о том, что «соавтором» взрывов был Кремль. Эту массовую убежденность, к сожалению, не исследовали социологи, но на чисто бытовом уровне об этом говорили «почти все».

Подобное мнение возникло спонтанно, практически в самом начале недели и только потом было озвучено 16 сентября в «Московском комсомольце», который, при всех своих недостатках, очень тонко реагирует на «потенциальный запрос» своего массового читателя.

В версии «МК» это предположение содержало массу противоречивых моментов и выглядело не вполне логично. Но в данном случае речь идет не об обоснованности версии, а о массовых настроениях и оценках, пусть даже и нелогичных.

Одновременно резко возрос рейтинг премьера В. Путина и симпатия к нему как у населения, так и у части элиты. Интересно отметить, что В. Путин собственно ничего особенного не предпринимал и не говорил. Многие наблюдатели отмечали достаточную тривиальность его речи в Думе во вторник 14 сентября. Однако эта, в сущности, правильная и далеко не блестящая речь вызвала взрыв энтузиазма у подавляющего большинства депутатов весьма различных политических взглядов. По основным позициям речи В. Путина был достигнут настоящий консенсус.

Несколько более смазанным был эффект от выступления премьера 17 сентября в Совете Федерации. Однако и там премьер в целом нашел поддержку. Вместе с тем сенаторы были более скептически настроены к плану премьера по разрешению ситуации вокруг Чечни. Это сказалось в основном не в официальных выступлениях и постановлениях, а в кулуарных комментариях региональных лидеров.

Наиболее скептически сенаторы отзывались о возможности установить санитарный кордон вокруг Чечни. Причины этого скепсиса двоякие. Во-первых, сенаторы прекрасно знали положение на местах. Вернее, положение во властной верхушке на местах. А отношение региональных верхов к идее «санитарного кордона» было двоякое.

Разумеется, такие лидеры, как Р. Аушев, не были в восторге от полного перекрытия границы с ней. Однако даже такие непримиримые на первый взгляд сторонники жесткой границы, как губернатор Ставрополья В. Черногоров, не являлся сторонником полной блокады мятежной республики.

Второй причиной, по которой сенаторы скептически отнеслись к блокаде Чечни, была их уверенность в том, что мятежная республика имеет влиятельное лобби в центре. Поэтому до смены хозяина Кремля говорить об эффективной борьбе с Чечней не приходится.

Итак, следствиями взрывов в Москве и Волгодонске стало резкое усиление античеченских, и в более широком смысле антикавказских, антиельцинских, настроений в народе и резкий рост популярности В. Путина.

Менее заметным следствием стало падение популярности А. Лебедя, которого практически единодушно обвиняли в хасавюртовской капитуляции, явившейся фактической причиной террористической войны на территории России. Одним из тезисов выступлений В. Путина и в Думе, и в Совете Федерации был пересмотр хасавюртовских соглашений. И это, в свою очередь, вызвало поддержку большинства парламентариев.

На этом фоне явно заказными выглядели материалы в СМИ на тему о том, что именно А. Лебедь мог быть востребован для решения конфликта. Народ ждал и требовал не очередной капитуляции. Настроения в массах были весьма радикальны. Дагестанские женщины требовали «залить Чечню напалмом», а москвичи — применить против Чечни максимально жесткие меры.