Русская жизнь-цитаты - Русская жизнь-цитаты-декабрь 2019

требуется, конечно, какой-то правильный термин

для обозначения процесса 'присоединения'. Потому что используемые по аналогии термины всегда вызывают сопротивление. У нацистов это 'присоединение' называлось 'гляйхшалтунг', я иногда использовал это как метафору. Но нам нужен термин - и это, конечно, не 'нормализация', - а по смыслу именно 'присоединение'. То есть, допустим, Совет по правам человека был уже довольно плох, но 'не до конца присоединен'. И вот в декабре 2019 года он 'полностью присоединен' (вот Фадеев, вот 'инициация' в виде путинского выступления, вот заявление нового директора о том, что он против амнистий для 'враждебных элементов' и т.д.). Или там, допустим, режиссер Бояков. У него, конечно, и раньше были 'взгляды'. Но это были просто 'взгляды', а теперь он 'присоединен'. То есть он с точки зрения 'движения' прошел неформальную инициацию и стал частью движения.

Мне кажется, в воздухе витает

ощущение застоя, усталости, тягомотины. А самое главное — цинизма. Приходишь на [только что завершившуюся книжную ярмарку] Non/fiction, а тебе говорят: «Только, пожалуйста, не говорите о политике». А почему, собственно? О чем хочу, о том и говорю.

Особой подсистемой в этой риторике

является риторика руководства «либеральных» (по своему самопредставлению) институций. Цензурируя попытки критики и протеста внутри коллектива, она взывает к коллективному инстинкту самосохранения: не подрывайте нашу деловую репутацию (подразумевается - в глазах начальства), не подводите нашу институцию под репрессии, а не то нам всем будет хуже. Такая риторика была невозможна в советской публичной сфере: диссидентов вслух осуждали за отступничество от принципов, и кто-то лишь глухо мог ворчать, что они, мол, «подставляют нас всех». Сейчас такой дискурс институционализировался: он изрекается вполне официально, это наш публичный дискурс юденратов, оккупационных старост. Очевидно его лукавство: мы все-таки живем не в гетто и не на оккупированной территории, положение не столь безысходно, и интересы выживания не так трагически настоятельны, чтобы ради них поступаться гражданской и профессиональной совестью. Поэтому есть основания напоминать руководству о его двойной ответственности - не только перед репрессивной властью, но и перед теми, на чье доверие они притязают. Как говорили кому-то из таких людей их остроумные студенты: «Если вас взяли в заложники, дайте нам знак, мы поймем».

Поздней осенью и до весны

дискуссионная жизнь в поселке не то чтобы умирает, но становится какой-то меланхоличной. Мужик в магазине выкладывает на ленту бутылку водки и два пива. Время действия – одиннадцать утра. Кассирша (лениво): Рановато начинаешь Он (вяло): Погода говно Она: Погода… скажи еще – Путин во всем виноват Он (безучастно): Не без этого

Люди, которые возмущены тем, что

на Олимпиаде спортсмены будут выступать без национального флага, и люди, которые горды тем, как зелёные человечки в Крыму «выступали» без национального флага - это одни и те же люди.

14 декабря исполняется 30 лет

со дня смерти Андрея Дмитриевича Сахарова. Мы впервые публикуем переданную нам Людмилой Нарусовой статью Анатолия Собчака — до сих пор она хранилась в личном архиве семьи. Собчак не верил в естественную смерть академика Сахарова. И прямо написал: «Его убили». Убеждение Собчака основывалось на информации ученого-химика, который считал, что Сахаров подвергся воздействию отравляющего вещества.

У советских была особая гордость, у российских — особые права

У советских была особая гордость, у российских — особые права. Не надо про это забывать.Итак, открываем 2 главу Конституции, «Права и свободы человека и гражданина», читаем. Ну, например, вот: «Все равны перед законом и судом». Верно? Почти. Нужно маленькое уточнение: «Все, кто не состоит на госслужбе, не является родственником госслужащего, не имеет отношения к МВД и, тем более, ФСБ, равны перед законом и судом, и тем хуже для них».И сразу ясность, сразу спокойствие. Читаем дальше: «Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени». Тоже как-то скользко. Лучше так: «Каждый, кто не лезет в политику, не занимается так называемыми “антикоррупционными расследованиями” и вообще ведет себя тихо, имеет право на неприкосновенность частной жизни. Про остальных телекомпания НТВ рано или поздно снимет документальные фильмы».