Сергей Асенин - Волшебники экрана. Эстетические проблемы современной мультипликации

Но особая роль в истории советской мультипликации принадлежит первому полнометражному кукольному фильму „Новый Гулливер“, поставленному режиссером А. Птушко. Сценарий фильма, созданный Г. Рошалем и А. Птушко, — это не обычная экранизация, а довольно смелое и вольное использование мотивов бессмертной книги Джонатана Свифта, вернее, лишь одной ее части — „Путешествие в Лилипутию“. Однако переосмысление классического сюжета — Новый Гулливер, советский мальчик Петя [22] Его роль исполнен школьник В Константинов. , попадает в мир капиталистических отношений, олицетворяемый Лилипутией и ее обитателями, — придавало фильму остросовременный смысл. При этом гротесковые образы картины превосходно сочетали фантастику и реальность. Развернутые сатирические характеристики правящей верхушки основаны на изобретательно найденных и емких по содержанию деталях (например, блестящий шарж на конституционную монархию — речь за послушно раскрывающего рот короля „говорят“ грампластинки). Сложные, построенные на комбинированных съемках массовые сцены дают широкий панорамный облик капиталистической Лилипутии. Фильм зло высмеивает цинизм политических нравов, обличает фарс парламентских „дебатов“ двух буржуазных партий. Все эти яркие находки и решения определили подлинно новаторский характер фильма, его значение для развития мультипликационного кино. „Новый Гулливер“ имел огромный успех у советского зрителя и во многих странах мира.

Иван Иванов-Вано, Валентина и Зинаида Брумберг. „Сказка о царе Дурандае“

Новаторскую суть этой картины очень точно определил вскоре: после ее выхода Г. Рошаль, отмечавший, что „только с ростом содержания будет совершенствоваться форма. Пример „Гулливера“ в этом отношении чрезвычайно разителен. Большая тема в какой-то, степени переработанного Свифта заставила впервые о мире найти совершенно новый язык для объемной, кукольной мультипликации“ [23] Сб "Мультипликационный фильм", М… 1936. стр. 8. .

Весьма знаменательно, что именно это, ставшее классическим, произведение оказало такое могучее воздействие на развитие мультипликации в других странах и, в частности, как об этом свидетельствует талантливый чешский режиссер-мультипликатор Гермина Тырлова, служило для зачинателей замечательного искусства чехословацкого кукольного фильма волнующим, побуждающим к творчеству примером. „Этот фильм, — пишет в статье „Мастера чехословацкого кукольного фильма“ Мария Бенешова, — послужил непосредственным импульсом, вдохновившим постановку первой и в течение многих лет единственной чешской кукольной картины Карела Додала и Гермины Тырловой — „Тайна фонаря“ [24] См. сб. "Вопросы киноискусства", выв. 5, М… 1961, стр. 241. .

Конечно, не только смелый и талантливый фильм А. Птушко „Г. Рошаля, но и другие наиболее зрелые произведения советских мультипликаторов несли в себе тот заряд творческой энергии, то неповторимое своеобразие, которые помогли подняться послевоенной мультипликации социалистических стран на принципиально новую ступень ее развития, — по-новому глубоко и полно осознать образную природу мультипликации, ее художественные возможности [25] Здесь нет возможности останавливаться на всех этапах истории советской мультипликации. Они подробно освещены в уже упоминавшейся книге С. Гинзбурга "Рисованный и кукольный фильм". .

Причина этого заключается в том, что, несмотря на распространившееся в этот период у нас (как и во многих странах мира) некритическое восприятие далеко не лучшего в творчестве Диснея — увлечение легковесно-развлекательным, основанным на голых трюках решением рисованного фильма, — наиболее значительные произведения советской мультипликации, как и все советское искусство, несли в себе силу и своеобразие новой, социалистической эстетики, новое содержание, новые идеи. Мастерам советской мультипликации удалось по-новому "скорреспондировать" и совместить мир столь характерных для этого вида кино сказочно-гротесковых образов с миром реальным, полным острых злободневных проблем, создать фильмы емкие и вполне определенные по направленности мысли, по гражданскому темпераменту.

В лучших образцах своего творчества советские мультипликаторы доказали, что этот вид искусства и, возможно, в большей степени, чем любом другой, не может развиваться без полнокровных связей с народным творчеством. Теряя живые контакты с неизменно питающей ее почвой народного искусства, мультипликация лишается своей глубинной основы, своего фундамента.