Анна Иванова - Магазины «Березка» - парадоксы потребления в позднем СССР

Притом что «Березка» задумывалась как закрытая система распределения дефицитных благ, постепенно туда стало нелегально попадать все большее количество советских граждан. Покупка чеков за рубли на черном рынке после 1976 года наказывалась нестрого, о «Березках» узнавало все больше народу, а популярность модных импортных вещей только росла. Со второй половины 1970-х годов магазины «Внешпосылторга» становились все более общепринятым каналом приобретения дефицитных благ, даже для тех, кто формально не имел туда доступа.

Популярность «Березки» показывает, насколько привычным явлением стали в позднем СССР нелегальные экономические практики. Ж. Фаваррель-Гарриг на основании милицейской статистики утверждает, что в 1970-е годы государство все меньше боролось со спекуляцией [623]. Тем самым спекуляция, в частности продажа и покупка «березочных» чеков, становилась все более вписанной в повседневность советских граждан. Причиной того, что власти закрывали глаза на «вторую экономику», была, согласно американскому историку Дж. Миллару, «малая сделка». По негласному договору между государством и населением власть в обмен на лояльность разрешала гражданам в условиях неэффективности плановой экономики использовать для обеспечения своих материальных нужд разные пути, в том числе и незаконные [624].

Нелегальная активность вокруг «Березок» отражает и еще одно важное явление позднего СССР: изменение социальной стратификации и появление своего рода новой элиты. Д. Уиллис в своей книге об СССР начала 1980-х замечает, что в стране в это время появляется своеобразный средний класс, rising class (размером около 20 % населения). Под ним он подразумевает людей, в основном живших в больших городах, которые благодаря выгодному месту работы, связям или деньгам получали возможность вести комфортный образ жизни, не будучи привилегированными чиновниками. Продавец мяса и театральных билетов, врач, ремонтник, цеховик или просто ловкий человек с нужными знакомствами не в силу своей официальной зарплаты или лояльности, а в силу «коммерческой» востребованности профессии, «левых» заработков или блата обеспечивал себе набор качественных материальных благ выше уровнем, чем у обычных граждан. Обладание западными товарами, по мнению Уиллиса, было важной чертой принадлежности к этой новой буржуазии [625].

Переводчица Л. Лунгина в своих воспоминаниях пишет о похожем стирании границ между лояльными чиновниками и людьми, добывавшими себе материальное благополучие другими путями: «К концу семидесятых жизнь стала другой. ‹…› Социальное неравенство вышло на улицу. Богатство перестали скрывать, оно стало демонстративным. ‹…› Девицы щеголяли в манто из чернобурки — то ли дочки номенклатурщиков, то ли валютные проститутки, обслуживающие интуристов» [626].

Можно сказать, что «Березки» были тут важным индикатором. Возможность приобретать чеки за рубли позволяла людям, имевшим больший достаток, покупать товары лучшего качества, чем те, которые были доступны в обычной розничной сети. И поскольку товары из чековых магазинов представляли собой атрибут «шикарной» жизни, то по составу пользователей «Березок» можно судить о том, кто принадлежал к элите. Эволюция состава посетителей этих магазинов отражала изменения, происходившие в обществе. Если раньше джинсы, бытовую технику и автомобили приобретали в основном привилегированные загранработники (а также, как было показано выше, люди, получавшие валютные переводы из-за рубежа), то постепенно доступ к этим благам, пусть и формально нелегальный, стали иметь самые разные люди, заработавшие деньги в обход государства. Музыканты «Машины времени», продавцы, торгующие «налево», и просто люди, накопившие каким-то образом достаточно денег на покупку чеков на черном рынке, оказывались, таким образом, своего рода новой элитой.

«Березки» были не только способом для этой элиты потратить деньги. Они и сами порождали «новых богатых». Благодаря торговле чеками и спекуляции «березочными» товарами и работники «Березок», и фарцовщики зарабатывали крупные состояния. Экономист Л. Косалс в своей статье о теневой экономике, ссылаясь на проведенное им интервью, говорит, что «водитель грузовой автомашины, проработавший в условиях СССР в системе валютных магазинов “Березка” 10–12 лет, к началу перестройки мог накопить капитал в размере 80–100 тысяч долларов (приторговывая бытовой техникой и др.)» [627]. Продавщицы из «Березки», будучи «нужными людьми», имели в обществе высокий статус.