Юрий Лужков - Российские законы Паркинсона

Казалось бы, гигантское дело, распахать степь, где всю жизнь рос один бурьян. Значит, надо распланировать, выверить, разбить на участочки, скорректировать… Ничего подобного. Это нам скучно. Так мы не любим. Нас это не вдохновляет. Установка была совершенно другой: сразу, одним махом все распахать и засеять. Все одинаково!

«Сама пойдет — вот наша вера.»

«Схватится, никуда не денется»— вот магия.

То есть, хотя и надо было вставать в пять утра, чинить трактор, работать до ночи, — все это как-то не было напрямую связано с результатом. Результат не накапливался, а магически получался. И значит, вставать в пять утра и держать трактор в порядке имело к делу такое же отношение, как варка костей к эффективности заговора.

Вы скажете: ну, все это было при коммунистах. Для вас, разумеется, дела давно минувших дней. Хорошо, тогда перейдем к более близким временам. Вот возникла необходимость перевести страну из социализма в постиндустриальное состояние.

Как рассуждали бы в других странах: предстоит гигантская перестройка, надо переналаживать всю структуру, создавать новые места работы десяткам миллионов, да еще на такой территории. Процесс этот должен растянуться минимум лет на двадцать. А что такое двадцать лет? Жизнь целого поколения. Значит, надо все продумать и делать так, чтобы люди в это время жили относительно нормально. Чтобы сам переходный период стал для них приемлемой формой существования. Трудно это сделать? Да. Но возможно. Хотя бы поставить такую задачу. Хотя бы решать.

Ничего подобного и в помине не было. Снова одним махом, одним прыжком перескочить от крайне централизованной советской экономики к крайнему же варианту либеральной рыночной. Не постепенно, а сразу. Видите, строй изменился, а закон «все и немедленно» действует. Он глубже лежит, чем социальная система. И как до него добраться, еще большой вопрос.

Между прочим, при подобной склонности скорость общественных процессов может быть существенно выше, чем в других странах. Согласно академику Понтрягину, оптимальное управление находится в промежутке между «полный вперед» и «полный назад». В иной цивилизационной среде можно просто сказать человеку: иди по средней линии, но для российского характера это неправильно. Сейчас, здесь и сразу — вот наш способ. Затем в обратную сторону. Так сказать, метод противоречивых повышенных требований. Но он может сработать, если им пользоваться с умом и, главное, с ювелирной точностью.

Из этого закона много следствий, на которых я не буду останавливаться. Упомяну только принцип манны небесной, то есть какой-то установки на халявное счастье с завтрашнего дня. Он проходит через весь фольклор и всю историю. Помните, в сказках: то щука выскочит из проруби и вмиг отвалит столько, что в других странах до пенсии не накопишь. То печка сама вкусности напечет. А Иванушка или Емеля лежат и плюют в потолок: либо богачка какая заграничная влюбится, хоть в виде лягушки. Либо рыбка золотая приплывет и спросит: «Чего тебе надобно, старче?»

Богатство с трудом напрямую никак не связано, мирским законам не подчиняется. Думаете, это сказки? А то, как мы бюджет обсуждаем, хотим, чтобы кто-то нам его вмиг наполнил, да так, чтобы налоги не платить, а расходы увеличивать — тоже сказки?

В России любят всякие начинания. Как мэр, я постоянно получаю приглашения на Первые съезды. И знаете, что заметил? Второй, а тем более третий съезд — большая редкость.

У нас обожают начала, но совершенно невозможно добиться, чтобы что-то было доведено до конца. Строители уже давно сформулировали свой «закон Паркинсона»:

«Ремонт невозможно закончить, его можно только прекратить.»

В более общем виде этот закон звучит так:

«Добиться выполнения 95% работы как-то можно, последних пяти — почти исключено.»

Словно какая-то дьявольская сила не позволяет отработать вещь, доделать как следует. Хоть на немного, но не довести. Хоть на пять процентов, но оставить. А ведь, как правило, именно эти последние пять дают качество!

Сейчас в связи с реанимацией московских автозаводов я внимательно изучил этот принцип «тяп-ляп». Действует безукоризненно. Не только в отношении конечного результата, нет: на каждом этапе, в любой детали что-то не дорабатывается, остаются мельчайшие недоделочки, невыверенности, несовершенства. Мы строим двигатель, по идее, не хуже немецкого, а вот нет какого-то стремления довести.