Вадим Ковский - Идеология Зазеркалья

Любопытно, что при всех расхождениях ленинизм постоянно пользуется схемами, понятиями и в целом языком марксизма, ни в чем открыто не оспаривая важнейших его положений. Так напрямую перекочевывает из марксизма в ленинизм, наряду с концепцией «двух фаз коммунистического общества» и «переходного периода», весьма привлекательная для большевиков идея «непрерывной революции». Ленин просто переименовывает реолюцию в «мировую», а Л. Троцкий — в «перманентную». В последние годы жизни Ленин признавался, что без расчета на мировую революцию они не решились бы на Октябрь. Однако уже после разгрома революций в Германии и Венгрии стало ясно — Россия оказалась в полном одиночестве, один на один с задачей построения никому не ведомого «социалистического» общества. Что же касается других идей, имевших достаточно строгую экономическую мотивацию и логику, то они, при сохранении внешней, словесной, оболочки, были переведены Лениным в совершенно иную систему социального мышления и политических задач. Ему предстояло определить, что же представляет собой «низшая», а следовательно — более близкая по времени, «фаза коммунизма», какие закономерности общественного развития проявятся на этом этапе, почему революция в России будет называться «пролетарской», какие социальные силы будут двигателями исторического прогресса, какие пути, формы и сроки ее осуществления.

Стремительное развитие производительных сил буржуазного общества менее чем за сто лет фиксируется классиками марксизма в масштабе всей Европы, а не какой-то отдельно взятой ее страны. С особым вниманием следят они, правда, за историей Франции, которой посвятили ряд специальных исследований, но не потому, надо полагать, что здесь достигнуты самые грандиозные, «волшебные» успехи капиталистической экономики, но потому, что именно здесь на протяжении XIX века развертывается целая череда революций, причем с двумя попытками «пролетарской диктатуры» — во времена первой и второй Парижских коммун, когда, по впечатлениям современников, даже вода в Сене окрашивалась кровью.

Если укрупнить проблему, то вопрос, собственно говоря, был один: насколько «близка» по срокам осуществления «низшая фаза» и насколько она «коммунистична» (или хотя бы «социалистична») по своему содержанию. И вот здесь в хронологическом и в идеологическом планах точки зрения марксизма и ленинизма отстоят друг от друга крайне далеко.

По существу, Ленин проделал с Марксом ту же самую процедуру, которую приписывал своему учителю по отношению к Гегелю, но в обратном порядке: Марксову теорию и идеологию он поставил с ног на голову. Оказалось, что идеология может успешно существовать и в этом положении, исходя из совершенно иных социально-исторических обстоятельств. Марксова теория социалистической революции была создана в середине XIX века в расчете на другие страны, другие темпы мирового прогресса, другие национальные традиции. Изложить собственный план грандиозных социальных и политических преобразований в такой стране, как Россия первых десятилетий века ХХ, Ленин не мог иначе, чем самым фундаментальным образом обновив, дополнив и перелицевав марксизм, сохраняя и всячески подчеркивая при этом верность — сугубо формальную — ее общему эволюционному духу и смыслу. В противном случае надо было ограничиться Февральской революцией, совершившейся почему-то без его помощи, но в таком случае Ленина ожидал бы судебный процесс, которого он успешно избежал, укрывшись в знаменитом шалаше.

Социально-историческая подпочва всех развернувшихся в России начала ХХ века событий достаточно очевидна и вряд ли требует принципиально новых точек зрения: начинающийся рост рабочего движения, растянувшаяся на полвека, да так и не завершенная крестьянская реформа; Первая мировая война; вырождение династии Романовых и бездарность последнего русского царя. По отношению к этой действительности большевики вели себя абсолютно прагматично, в соответствии с тактическими указаниями Ленина, который знал «что делать» уже в начале века: «в нужную минуту „продиктовать положительную программу действий“ и волнующимся студентам, и недовольным земцам, и возмущенным сектантам, и обиженным „народным учителям“»; «использовать все и всякие проявления недовольства, собрать и подвергнуть обработке все крупицы хотя бы зародышевого протеста».

Как эта программа осуществлялась, со свойственными учебнику для самых широких масс откровенностью и идиотической простотой повествовал «Краткий курс истории ВКП(б)», написанный, по слухам и некоторым неопровержимым приметам, Сталиным: «Когда возникала стачка на какой-нибудь фабрике, „Союз борьбы“ (речь идет о созданном Лениным в Петербурге в 1895 году „Сою­зе борьбы за освобождение рабочего класса“. — В. К.), хорошо знавший через участников своих кружков положение на предприятиях, немедленно откликался выпуском своих листовок, выпуском социалистических прокламаций. В этих листовках обличались притеснения рабочих фабрикантами, разъяснялось, как надо бороться рабочим за свои интересы…».