Александр Брасс - Хроники тайной войны. 1968–1995. Операции спецслужб Израиля на Ближнем Востоке и в Европе

Его преемником на посту лидера организации стал доктор Рамадан Абдалла Салах, который провел последние годы во Флориде в США и переехал в Дамаск в начале 1996 года. У Салаха не было ни харизмы, ни интеллектуальных и организаторских способностей его предшественника, что почти сразу сказалось на активности организации и ее влиянии на палестинских территориях. Смерть Шкаки ослабила позиции «Палестинского исламского джихада», и другие террористические организации, включая ХАМАС, уже не считали его своим конкурентом. Тем не менее «Палестинский исламский джихад» продолжает проводить террористические акты на территории Израиля, хотя бÓльшую активность организация проявляет на территории Палестинской Автономии и Южного Ливана.

Стоит отметить еще один немаловажный факт, отрицательно повлиявший на деятельность группировки. Основные денежные вливания в «Палестинский исламский джихад» шли из иранских источников. В месяц оттуда поступало около 400 тысяч долларов США. Как правило, они оседали на личных счетах шейха в швейцарских и других европейских банках, поэтому после его смерти ими никто не смог воспользоваться, так как не сохранилось никакой информации об этих счетах.

На сегодняшний день «Палестинский исламский джихад» имеет некоторое влияние и в секторе Газа, где сторонники организации контролируют 24 мечети, и в Исламском университете. Через имамов и шейхов организация проводит постоянную агитационно-подстрекательскую работу, пополняя свои ряды. Боевое крыло организации действует мелкими, хорошо обученными группами добровольцев. С первых шагов создания организации шейх Фатхи Шкаки открыто заявлял о том, что не собирается превращать «Палестинский исламский джихад» в массовое движение. По его мнению, новая организация должна была стать «наконечником стрелы, которая со временем приведет массы к исламскому перевороту и священному джихаду…». «Палестинский исламский джихад» намного меньше других исламских террористических организаций, однако его члены лучше других подготовлены идеологически. Даже среди палестинцев бытует мнение, что члены организации «Палестинский исламский джихад» отличаются своим крайним фанатизмом, непримиримостью и жестокостью.

За последние десять лет своего существования, находясь на полном обеспечении Ирана, «Палестинский исламский джихад» превратился в ближайшего союзника «Хизбаллы», получив свободный доступ к тренировочным лагерям проиранских террористических организаций. Существует также множество неоспоримых доказательств тесных контактов «Палестинского исламского джихада» с «Аль-Каидой» и «Исламским государством Ирака и Леванта». Фактически «Палестинский исламский джихад» превратился в одно из отделений этих исламистских организаций на территории Палестинской Автономии.

Говоря о террористической организации «Палестинский исламский джихад», нельзя еще раз не отметить роль ее основателя, военного руководителя, политического и духовного лидера шейха Фатхи Шкаки. Современное западное общество никак не может понять, что в начале 1980-х он создал организацию, в чем-то сравнимую с опасным вирусом, который крайне сложно уничтожить. Конечно, Шкаки не был единственным его создателем, однако организация во многом оправдала его надежды, став «наконечником стрелы». Этот «вирус», возможно, удастся приглушить на какое-то время и на несколько десятилетий забыть о его существовании, но в определенный час он вновь может напомнить о себе, разразившись смертельной болезнью, подобно средневековой чуме, выкосившей более трети населения Европы.

Хочется завершить эту книгу описанием сложного явления — становления и трансформации палестинского национального движения сопротивления. Движения сопротивления прежде всего Израилю, в конечном итоге выродившегося в откровенную террористическую волну, нарастающую с каждым годом и несущую смерть всему на своем пути, включая самим палестинским арабам. Зародившееся в 60-е годы прошлого столетия как палестинское национально-освободительное движение борьбы с израильской оккупацией, оно очень быстро вписалось в глобально-политический контекст противостояния двух мировых систем на Ближнем Востоке во главе с «другом и союзником всех угнетенных народов» — Советским Союзом, с одной стороны, и «проводником западного империализма и неоколониализма» — Соединенных Штатов — с другой.