Валентин Катасонов - О проценте ссудном, подсудном, безрассудном [Хрестоматия современных проблем «денежной цивилизации»]

Последний из названных этапов — это наше время, конец XX и начало XXI веков. Он характеризуется крайне динамичными процессами и громадным количеством финансовых новаций, резким усилением хаоса и неустойчивости не только в финансовой, но и во всех других сферах общественной жизни. Именно на этот отрезок времени приходится бурный расцвет оффшоров, появление и распространение «эпидемии» финансовых производных инструментов, создание новых финансовых институтов тина хедж-фондов, резкий взлет долговых (финансовых) пирамид, повальное проведение приватизаций государственных активов (не только в России, но и многих других странах), появление виртуального капитала в виде так называемой «интеллектуальной собственности», превращение компаний в основной объект рыночных спекуляций и связанный с этим процесс так называемых «поглощений» и т.д. и т.п. На этом этапе «денежной революции» мировая экономика окончательно теряет способность к созданию нового материального, вещественного богатства (стоимости) и переходит в режим «самоедства» впадает в коматозное состояние («профессиональные экономисты» называют это мудреным словом «финансовый кризис»).

Во-вторых, речь идет не только и не столько о захвате «революционерами» власти в отдельно взятой стране (отдельном государстве). Конечная их цель — власть в масштабах всего человечества, мировое господство. Именно через призму такого понимания «денежной революции» только и можно дать правильную, взвешенную оценку таким процессам, как глобализация (в том числе финансовая), политическая, экономическая и валютно-финансовая интеграция, проекты создания мировой валюты и мирового центрального банка и т.п.

В-третьих, «революционеры» стремятся не только и не столько к власти над имуществом других людей, т.е. формальному обогащению. Только для «рядовых» («непосвященных») «революционеров» богатство представляется конечной целью. Для «истинно посвященных революционеров» — это не более, как средство для достижения власти над душами людей. Им нужна в первую очередь власть духовная, а богатство и власть политическая — лишь ступени к движению этой высшей цели.

Такова стратегия «денежных революционеров». Именно метафизическая картина «денежной революции» позволяет понять человеку, имеющему хотя бы начатки духовного зрения, кто стоит за «рядовыми революционерами» и кто является «главным революционером». «Главный революционер» в мире от начала времен один — тот же, кто в свое время посягнул на Бога, возжелал занять Его место и, в конечном счете, оказался Им низвергнутым. Низвергнутыми оказались и его сообщники. Однако «главный «революционер», которого Христос назвал «лжецом» и «человекоубийцей», делает по своей неизбывной злобе все возможное, чтобы увлечь в бездну духовной смерти максимально большое количество живущих людей. «Идеалы» «денежной революции» (богатство, деньги, бесконечное потребление, «эмансипация» от обязанности трудиться и т.п.) — тот же самый «запретный плод», который в свое время привел весь человеческий род к вселенской катастрофе — через трагедию, происшедшую с нашими прародителями в раю. Однако «запретный плод» — это не само богатство и не сами деньги. Это — слепое и алчное упование на них как на средство, заменяющее Бога. Поэтому «запретный плод» вкушают не только те, у кого на счетах в банках миллиарды или особняки на Лазурном берегу, но и все те, кто всецело погружены в мечтания об этих миллиардах и этих особняках.

Еще раз хочу подчеркнуть важную мысль данной работы: нынешний финансовый и экономический кризис нельзя уложить в хронологически е рамки двух-трех лет и тем более уповать на то, что мы его пережили. Кризис продолжается. И начался он давно: когда ростовщикам удалось добиться частичной легализации ссудного процента (первый этап «денежной революции»). Попытки «профессиональных экономистов» показать, что в последние 2-3 столетия экономическая история капитализма представляла собой последовательное и динамичное развитие экономики, лишь иногда прерываемое кризисами перепроизводства, служат лишь уловкой, рассчитанной на простаков и призванной внушить обществу представление, что «пациент здоров». С появлением в теле общества «вируса» ростовщического процента организм его стал смертельно болен. Однако при этом «пациент» рос, набирал вес и внешне становился все сильнее; отдельные же приступы и недомогания рассматривались как «случайности». Это была достаточно длительная латентная фаза заболевания. А врачи («профессиональные экономисты») умело рассеивали все сомнения пациента.