Андрей Борцов - Что такое интеллигенция и почему она не тонет

«Русский интеллигент не знает никаких абсолютных ценностей, кроме критериев, никакой ориентировки в жизни, кроме морального разграничения людей, поступков, состояний на хорошие и дурные, добрые и злые. У нас нужны особые, настойчивые указания, исключительно громкие призывы, которые для большинства звучат всегда несколько неестественно и аффектированно… Ценности теоретические, эстетические, религиозные не имеют власти над сердцем русского интеллигента, ощущаются им смутно и неинтенсивно и, во всяком случае, всегда приносятся им в жертву моральным ценностям… Начиная с восторженного поклонения естествознанию в 60-х годах [XIX века] и кончая самоновейшими научными увлечениями вроде эмпириокритицизма, наша интеллигенция искала в мыслителях и их системах не истины научной, а пользы для жизни, оправдания или освящения какой–либо общественно моральной тенденции… Эта характерная особенность русского интеллигентского мышления — неразвитость в нем того, что Ницше называл интеллектуальной совестью — настолько общеизвестна и очевидна, что разногласия может вызвать, собственно, не её констатация, а лишь её оценка. …Лучи варварского иконоборчества, неизменно горящие в интеллигентском сознании…» — С.Л. Франк

«Интеллигенция — это специфическая группа, объединяемая идейностью своих задач и беспочвенностью своих идей» — Г.П. Федотов.

«Ради Бога, исключите слова „русская интеллигенция“. Ведь такого слова „интеллигенция“ по-русски нет. Бог знает, кто его выдумал и Бог знает, что оно означает…» — из переписки Победоносцева — Плеве

«Интеллигенция — прослойка между народом и дворянством, лишенная присущего народу хорошего вкуса» — ответ Плеве.

«Попробуйте задать нашим интеллигентам вопросы: что такое война, патриотизм, армия, военная специальность, воинская доблесть? Девяносто из ста ответят вам: война — преступление, патриотизм — пережиток старины, армия — главный тормоз прогресса, военная специальность — позорное ремесло, воинская доблесть — проявление тупости и зверства…» — Е.И. Мартынов, генерал-майор, военный историк Генштаба Российской империи.

«Интеллигенция скорее напоминает монашеский орден или религиозную секту, со своей особой моралью, очень нетерпимой, со своим обязательным миросозерцанием, со своими особыми нравами и обычаями… Для интеллигенции характерна беспочвенность, разрыв со всяким сословным бытом и традициями… интеллигенция оказалась оторванной от реального социального дела, и это очень способствовало развитию в ней социальной мечтательности…» — Н. Бердяев.

«Что делала наша интеллигентская мысль последние полвека?… Кучка революционеров ходила из дома в дом и стучала в каждую дверь: „Все на улицу!“ Полвека толкутся они на площади, голося и перебраниваясь. Дома — грязь, нищета, беспорядок, но хозяину не до этого. Он на людях, он спасает народ — да оно и легче, и занятнее, чем черная работа дома. Никто не жил — все делали (или делали вид, что делают) общественное дело… а в целом интеллигентский быт ужасен: подлинная мерзость запустения, ни малейшей дисциплины, ни малейшей последовательности даже во внешнем, день уходит неизвестно на что, сегодня так, а завтра, по вдохновению, все вверх ногами; праздность, неряшливость, гомерическая неаккуратность в личной жизни, наивная недобросовестность в работе, в общественных делах необузданная склонность к деспотизму и совершенное отсутствие уважения к чужой личности, перед властью — то гордый вызов, то покладистость…» — М. Гершензон.

«Я не верю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, невоспитанную, лживую, не верю, даже когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр…» — А.П. Чехов, письмо к И. Орлову

«До последних революционных лет творческие даровитые натуры в России как то сторонились… интеллигенции, не вынося ее высокомерия и деспотизма…» — А.С. Изгоев.

«Характерная особенность интеллигентского мышления — неразвитость в нем того, что Ницше называл интеллектуальной совестью, — настолько общеизвестна и очевидна, что разногласия может вызвать, собственно, не ее констатация, а лишь ее оценка… Лучи варварского иконоборчества неизменно горят в интеллигентском сознании…» — С. Франк.

«В своем отношении к народу, служение которому ставит своей задачей интеллигенция, она постоянно и неизбежно колеблется между двумя крайностями — народопоклонничества и духовного аристократизма. Потребность народопоклонничества… вытекает из самих основ интеллигентской веры. Но из нее же с необходимостью вытекает и противоположное — высокомерное отношение к народу как к объекту спасительного воздействия, как к несовершеннолетнему, нуждающемуся в няньке для воспитания „сознательности“, непросвещенному в интеллигентском смысле слова…» — С.Н. Булгаков.