Пол Коллиер - Исход. Как миграция изменяет наш мир

ПРЕДСТАВИМ себе, что где-то в Англии немолодой человек, подражая поведению озлобленных подростков, намалюет на стене лозунг: «Англия для англичан». Хулигана схватит полиция, на него вполне обоснованно заведут дело и отдадут под суд с явным намерением предъявить ему обвинение в расизме. Вообще говоря, почти во всех странах богатого мира идея национального государства вышла из моды как у образованной элиты, так и у молодежи. Двумя столпами идентичности в наше время стали индивидуализм и глобализм: многие молодые люди яростно отстаивают свою индивидуальность в окружающем их и чуждом им обществе и в то же время видят себя гражданами мира.

Современный индивидуализм имеет глубокие корни. Примерно в то время, когда на свет появилась современная концепция индивидуума, Декарт объявил, что мы узнаем о существовании мира посредством неоспоримого опыта личного мышления: cogito, ergo sum. Многие современные философы считают, что Декарт перепутал местами причину и следствие. Мы не можем воспринимать свое существование иначе как в контексте осознания того, что являемся частью общества.

И здесь, в самом основании философии, возникает противоречие между людьми как индивидуумами и людьми как членами общества. Двумя этими подходами пронизаны и политика, и общественные науки. В политическом плане налицо диапазон воззрений от социализма до либертарианского индивидуализма, включающий таких политиков, как Маргарет Тэтчер с ее бьющим не в бровь, а в глаз заявлением «Нет такой вещи, как общество», и таких мыслителей, как Айн Рэнд, которая считала социальную организацию заговором ленивого большинства против одаренного меньшинства. В сфере общественных наук свойственное экономике стремление ставить индивидуума во главе угла издавна противопоставлялось групповому анализу, используемому в социологии и антропологии. Люди в одно и то же время суть индивидуумы и члены общества. Адекватная теория людского поведения должна учитывать оба эти аспекта нашей природы, точно так же, как успехи физики основывались на понимании того, что на субатомном уровне материя ведет себя и как частицы, и как волны.

Баланс между людьми как частицами и людьми как волнами может влиять на наше отношение к стране. На одном конце спектра находится страна как случайная географическо-юридическая сущность, населенная некими частицами. На другом конце спектра страна — это люди, имеющие общую идентичность и объединенные узами взаимного внимания. Этот конец спектра разделен на два отдельных этапа: представление о том, что общество не менее важно, чем индивидуум, и представление о том, что страна — ключевая единица организации общества. Потенциальным источником путаницы при этом служит то, что первая идея обычно ассоциируется с левыми политическими силами, а последняя — с правыми. Общество или личность?

Сначала разберем идею о том, что общество важнее индивидуума. Развитие философии, психологии и экономики в последние годы шло под знаком отрицания индивидуального начала. В философии Майкл Сэндел показал, как в течение последнего поколения акцент на индивидуализме, присущий экономическому анализу, привел к отказу от коллективного предоставления важнейших благ в пользу рыночных механизмов [126] Sandel (2012). . Наступление рынка имело серьезные последствия в плане распределения, сопровождаясь беспрецедентным ростом социального неравенства. Некоторые философы в настоящее время ставят под сомнение свободную волю — краеугольный камень индивидуализма. Их соображения основываются на собранных социальной психологией фактах, свидетельствующих о силе подражания [127] Dijksterhuis (2005). . Люди выбирают ролевые модели поведения из небольшого числа имеющихся вариантов, и в дальнейшем их реакция на те или иные ситуации задается выбранной ролевой моделью: при рассмотрении с такой точки зрения личная ответственность не устраняется, но существенно ослабляется.

В психологии Джонатан Хайдт и Стивен Пинкер показали, каким образом настроения и убеждения, влияющие на наше поведение по отношению к другим людям, изменяются с течением времени, серьезным образом сказываясь на благосостоянии. Хайдт указывает, что чувство общности является одним из шести фундаментальных нравственных ощущений, присущих практически всем людям [128] Согласно Хайдту, исключением является образованная социальная элита богатых стран, по-видимому, подавляющая в себе чувство общности и большинство других обычных нравственных чувств. Эти «странные» люди руководствуются в своей жизни только двумя утилитарными нравственными чувствами — чувством вреда и чувством справедливости. . Пинкер объясняет резкое сокращение уровня насилия в западном обществе, происходившее начиная с XVIII в., ростом способности к сопереживанию: благодаря различным факторам, включая в первую очередь распространение грамотности и популярные романы, люди научились ставить себя на место других и представлять себя жертвами насилия, которому подверглись не они сами. Даже психоанализ, традиционно возводивший роль личности в абсолют, сейчас ищет корни личных проблем в таких чувствах, порождаемых взаимоотношениями между людьми, как стыд.