Пол Коллиер - Исход. Как миграция изменяет наш мир

На Фиджи эмигрантами становятся в первую очередь представители индийского этнического меньшинства. В этом проявляется один из типичных политических эффектов миграции: меньшинства более склонны к эмиграции, чем большинство. В свою очередь, он сказывается на политической экономии родной страны мигрантов в нескольких важных отношениях. Если люди могут спастись от дискриминации и гонений, то это может уменьшить привлекательность подобной порочной, но заманчивой стратегии в глазах репрессивных властей. Предоставляя меньшинствам альтернативу, возможность миграции тем самым повышает их способность к торгу и снижает необходимость отъезда. Однако некоторые правительства действительно стремятся к тому, чтобы изгнать меньшинства из страны, и в этом случае миграция может стимулировать их к проведению дискриминационной политики. Помимо влияния на политику властей по отношению к меньшинствам, эмиграция меньшинств постепенно изменяет состав общества. Как это влияет на остающихся, зависит от того, каким образом общество отвечает на проблему разнообразия. Та же миграция, которая повышает социальное разнообразие в странах, принимающих мигрантов, снижает его в их родных странах. Таким образом, какими бы ни были следствия роста разнообразия в принимающих обществах, в родных странах мигрантов они наверняка окажутся противоположными.

В то время как непропорционально активная эмиграция меньшинств может повлечь за собой политические издержки или выгоды для остающихся, более важные следствия, скорее всего, будут определяться политическим поведением диаспоры. Пусть диаспора является скрытым активом, но власти многих стран, служащих источником диаспор, относятся к их существованию как к скрытой угрозе. Диаспора представляет собой питательную почву для политической оппозиции: диссиденты могут найти там убежище, диаспора может собирать деньги на поддержку оппозиционных партий, а ее идеи и подаваемый ею пример могут приобретать большое влияние.

Многим диаспорам действительно следовало бы создавать угрозу для властей их родных стран. В конце концов многие страны остаются чрезвычайно бедными главным образом потому, что в них отсутствуют функционирующие демократические институты, включая подотчетность перед электоратом, уважение к правам меньшинств и личности, правление закона, а также систему сдержек и противовесов, препятствующую установлению авторитарной власти. Многие государства, имеющие видимость настоящей демократии, включая проведение состязательных выборов и наличие политических партий, в реальности являются ее имитацией. В результате эти страны не могут избавиться от дурного управления. Пожив в богатой стране, мигранты начинают понимать, как выглядит приличная власть, видят, что в их родной стране такой власти нет, и начинают выступать за перемены. На мой взгляд, главная проблема миграции сводится к тому, насколько эффективны эти выступления. Однако поставить этот вопрос легче, чем ответить на него.

Сущность этой проблемы уловил Альберт Хиршман в своей знаменитой работе, посвященной анализу экономического развития. По его мнению, тем, кто страдает от дурного управления, остается «либо возвышать голос, либо уезжать» [87] Hirschman (1990). . У них имеются две возможности — протестовать или убираться. Миграция представляет собой крайнее выражение последнего варианта, и потому она непосредственно ослабляет голос протеста — внутренние проявления оппозиции дурному управлению. Однако в то же самое время политически ангажированная диаспора может сделать этот притихший голос более громким.

Когда речь заходит о прямых последствиях отъезда из страны, обычно считается, что эмиграция талантливой молодежи становится для дурных режимов предохранительным клапаном: те, кто остается, по самой своей природе более склонны к покорности. Пусть диаспора рвет и мечет, но дурной режим во многих случаях может спокойно игнорировать ее или даже выставлять козлом отпущения. Возможный пример предохранительного клапана нам дает Зимбабве: около миллиона зимбабвийцев сбежало в ЮАР из-за невыносимой ситуации, сложившейся в стране по вине режима Мугабе. Находясь в ЮАР, эти люди не имеют серьезных возможностей для влияния ни на политическую ситуацию в Зимбабве, ни на отношение правительства и народа ЮАР к президенту Мугабе. Вполне возможно, что если бы они остались в Зимбабве, то справиться с исходящими от них многочисленными и громкими изъявлениями крайнего недовольства стало бы непосильной задачей для репрессивных сил режима.