Павел Рупасов - 100 вопросов без ответов. ВМФ России

Что же делать?

Перефразируя слова военного летчика, а ныне художника-керамиста Сергея Дудина: — приходится иметь дело с такими начальниками, которых Бог дал.

Вот так. Других начальников нам Бог не дал. Нам он только этих дал…

И тогда неизбежное становится очевидным, желание к тщательному изучению и сохранению музейных предметов сотрясается и парализуется увольнениями сотрудников, о библиотеке музея, закрытой седьмой год с момента переезда в 2012—2013 гг., мы уже говорили в других местах нашей книги.

О закрытой библиотеке можем дать радостную поправку. Пока мы о ней сетовали, произошло событие. И, как принято выражаться у штурманов, «мы вам ошибку дали». Вводим поправку (невязку): после 6,5 лет непредоставления возможности пользования библиотекой она, наконец, «с опережением графика» была открыта для посещения в конце весны 2019 года для всех желающих, но с оговоркой — посещение разрешено по личному разрешению Руслана Шамсудиновича (тавтология наша), то есть для всех желающих, кого Руслан Шамсудинович сочтет «достойно желающими». Простых зевак и, тем более, недругов музея Руслан Шамсудинович в свою личную библиотеку не допустит. Но редакция альманахов «ПОРТЫ МИРА» определенно не в доверии у Нехая, иначе зачем бы он вынес указание охране музея: — автора-составителя альманахов «ПОРТЫ МИРА» Рупасова П. Г. в музей не пускать…

Работников фондов стали брать с улицы. Чего в музее никогда не было — в фонды брали только сотрудников, поработавших в других отделах, проверенных, хорошо себя зарекомендовавших…

С улицы. Когда-то была другая «традиция улиц», но исчезла — исчезло экскурсионное бюро на общественных началах, «на коммунистических». Люди ленинградских улиц приходили в музей, показывали начальству свои обширные знания и… допускались водить экскурсии. За что? За сумму знаний. Бесплатно.

Времена коммунистические не ушли, то есть и сейчас такие люди есть. Но для Руслана Шамсудиновича — их нет. Проработавшая в музее 58 лет и ныне здравствующая, награждённая пятнадцать раз государственными медалями Вера Борисовна Морозова, последние десятилетия начальник знаменного фонда, сама некогда водила экскурсии по музею и не только по музею, но и по городу! И таких общественных экскурсоводов, по воспоминаниям бывшего старейшего сотрудника ЦВММ Слесаревского Николая Ивановича, приходило в музей много.

В музей перестали приходить знатоки флота, отставные морские волки. Константин Кириллович Смирнов в восьмидесятых годах восемь раз был на общественной бесплатной экскурсии, которую каждое воскресенье с 12:00 до 16:00 проводил его тезка адмирал запаса Константин Беспальчев. Почему восемь раз? Потому что всякий раз это были разные четырехчасовые экскурсии. Никто уже не помнит сейчас Беспальчева, разве что капитан 2-го ранга в отставке В. Ш. Исин…

Нельзя жить так, чтобы без войны терялись люди.

Константин Беспальчев каждую свою экскурсию вспоминал о происхождении своей фамилии, мол, предок его был из запорожского казачества, и в штурме одной из турецких крепостей ему отрубили ятаганом пальцы на руке. Отсюда и фамилия в роду пошла — Беспальчев. Константин Кириллович Смирнов, с 1972 по 1975 гг., бывая в ЦВММ, старался попадать на экскурсии Беспальчева. Позже, по возвращении Константина Кирилловича в Ленинград в 1981 году, Беспальчева уже не было… Не водил старик экскурсии или умер — не разузнали пока…

Куда все делось? Ответ прост, как выразился Сергей Владимирович Алипов по телефону, «неизбежное стало очевидным», Руслан Шамсудинович Нехай делает «то, что умеет» делать. А чего он не умеет, не делает. Его мозг не опознает незнакомые для него темы военно-морского флота, и окружил он себя такими же «неморскими» специалистами-заместителями — решаем задачи теми оперативными силами, которые имеются, и такими, что опознаются на «их сухопутных локаторах», «идут по приборам наведения», не имея «морских» углов зрения.

Посмотрели мы один раз на заводских ходовых испытаниях пограничного катера «Гриф» в стекло рубки, а «Гриф» — скоростной катер, человек 10 экипаж, плюс столько же заводской экипаж, и столько же заводская плюс государственная приемочная комиссия, набито как селедок в бочке — на полной скорости, всей госкомиссией груженый несется по мелководью прямо на берег Золотого феодосийского пляжа. «Отворачивай! Отворачивай!» — заорали тогда все, кто был в ходовой рубке. А ведь по приборам на стекле локатора было все нормально, курс катера хорошо был виден — вдоль берега шли…