Александр Мелихов - Застывшее эхо (сборник)

Распад советской «империи зла» тоже привел к появлению новых, не успевших набраться опыта и ответственности игроков на международной арене, понимающих, что нужно жертвовать апломбом ради старого, хотя и недоброго равновесия сил. И покуда право наций на самоопределение будет считаться священной коровой, пред которой должны расступаться все существующие государства, это равновесие будет постоянно нарушаться и вводить в соблазн все новых и новых романтиков и авантюристов, мечтающих тоже пробиться в историю в качестве отцов-основателей новых государств, укрепив личную экзистенциальную защиту до полной бронебойности и ослабив ее у своего народа, может быть, даже навеки.

Национальное самоопределение должно быть низведено из права в простое пожелание, чья осуществимость целиком зависит от цены, которую за его исполнение придется заплатить миру, – непременно с учетом возрастающей либо падающей способности самоопределяющихся народов взращивать собственные таланты, кои уже давно пора объявить общим достоянием человечества наряду с выдающимися красотами природы и архитектурными шедеврами. (Намек адресован ЮНЕСКО, тоже очень озабоченному разнообразием национальных культур и мало обеспокоенному творческим потенциалом этих культур, их способностью расширять наши представления о пределах человеческих возможностей.) И это вовсе не значит, что нужды национальных меньшинств должны подавляться в многонациональных государствах, почему-то как черт ладана страшащихся принять на себя имперское имя и имперскую ответственность, которой они все равно не в силах избежать. Избежать в том числе и ответственности за меньшинства, готовые впасть в националистическое безумие.

Сдерживать, однако, подобные безумства может лишь тот, кто сам от них свободен. Народы, на которые прихоти истории возложили имперское бремя, должны помнить, что имперский принцип прежде всего от государствообразующих народов требует преодоления национального эгоизма во имя более высокого и многосложного целого.

Имперский принцип, в частности, требует не подавлять экзистенциальные нужды меньшинств, но, напротив, всячески поощрять их утоление в созидательной, а не агрессивной исторической деятельности. Для чего необходимо открывать как можно более широкую дорогу их особо одаренной молодежи к элитарному образованию, к работе в высокой науке и высокой культуре. Ее нужно даже вовлекать на этот многих славных путь. Ибо каждый взращенный империей гений, вышедший из национального меньшинства, есть сильнейший удар по национальной агрессии и национальному сепаратизму.

У наций, у культур есть два главных орудия воздействия друг на друга – угроза и соблазн. Угроза, порождающая необходимость скрывать свои национальные чувства, как всякое покушение на экзистенциальную защиту, эти чувства укрепляет, и в периоды вооруженного противостояния сила соблазна многократно слабеет. Но если когда-нибудь в горячих зонах возникнет хотя бы худой мир, тогда-то и вырастет вопрос, чем Россия может соблазнить наиболее страстных и энергичных представителей национальных меньшинств. Имперская Россия открывала им такие поприща, как армия, коммерция, государственная служба, – наверняка с огрехами, возможно, и огромными, но я предлагаю учиться не порокам, а достоинствам империй. Тем более что сегодня к прежним поприщам можно присоединить и уже перечисленные пути в культуре, науке, технике, юриспруденции.

Сейчас мы видим немало примеров, когда в новообразованные независимые государства приходится вводить «миротворческие» силы – не дешевле ль было их оттуда не выводить, не переводить конфликты из внутригосударственных в межгосударственные? Или непременно нужно всем сначала разделиться и навоеваться, чтобы наконец оценить прелести мирной жизни – пусть и на задворках мирового сообщества? Дай бог, чтоб так и было. Но мне всегда приходит в голову моя же давняя мысль: пессимисты портят людям настроение – оптимисты ввергают их в катастрофы.

Биография поэта, филолога и общественного деятеля Томаса Венцловы (не знаю, склоняется ли эта литовская фамилия) открылась мне лишь из увесистого тома «Пограничье» (СПб., 2015) его публицистики многих лет. Сын известного советско-литовского писателя, обретший в гэбистском досье не лишенную остроумия кличку Декадент, он мог бы сесть не просто за правозащитную деятельность, но еще и за национализм, в старые недобрые времена именовавшийся буржуазным, поскольку национальная независимость, по марксистско-ленинской теории, требовалась только буржуям, борющимся за рынки. Макс Вебер называл национализмом стремление совместить границы государства с границами расселения этноса, однако этот гражданский национализм не мог бы существовать без национализма романтического, приписывающего нации немыслимые совершенства, да еще и объявляющего жалким и ничтожным существование человека, лишенного национального дома.