Гюнтер Штайн - Путешествие по стране Руставели

Несколько позже дорога приводит нас к украшенному колоннами фасаду высокого старого здания, в живительной прохладе которого быстро исчезает все мое первоначальное недоверие к обещанной "шкатулке": мы находимся в Музее искусства Грузинской ССР.

Вместе с Зурабом я бодро следую за встретившей нас сотрудницей музея, удивительно белокурой голубоглазой грузинкой по имени Лия. Хрупкая, но с достоинством владелицы замка, она шествует впереди нас по широкому, кажущемуся бесконечным коридору. Связкой ключей, такой же увесистой, как у какого-нибудь средневекового тюремщика, она открывает и закрывает одну дверь за другой. Шесть дверей, и за каждой тишина становится все ощутимее. Если перед первой дверью нам приходилось прокладывать дорогу сквозь толпы посетителей музея, а за второй и третьей все еще слышались их приглушенные голоса и уличные шумы, то теперь в этой таинственной тишине глухо раздаются лишь наши шаги.

Лестница приводит нас в слабо освещенный подвал, где любой шорох отдается глухим эхом, журчащим рокотом, в котором я пытаюсь разобрать слова, звучащие как призыв, совершенно отчетливо произносимые возвышенным голосом, голосом женщины: "Горе… Горе тебе!.. Ключи от шести дверей возьмешь ты здесь, но горе тебе, если ты откроешь седьмую дверь!"

Одним рывком я оказываюсь возле хрупкой грузинки. Словно сказочная фея, держит она над собой связку ключей, из которой зловеще торчит "седьмой" ключ.

Кто жаждет в эту комнату ступить, тот пред судом всевышнего колени должен преклонить! Коль праведник — взойдешь, коль грешник — наказан будешь ты сурово! — произносит белокурая фея совершенно серьезно.

Когда же я с лицом кающегося грешника действительно собираюсь преклонить перед ней колени, то она, ошарашенная, роняет ключи, суетливо тянет меня за руки вверх и извиняется, как она считает, за неподходящую шутку, которую она непростительным образом позволила себе по отношению к гостю.

Вместе с Зурабом мы успокаиваем ее, а она все еще несколько смущенно говорит:

— Видите ли, когда я привожу сюда наших туристов, всегда использую это заклинание и всегда находятся "праведники", которые помогают мне открыть дверь.

Лукаво улыбаясь, она отступает в сторону. Тут я замечаю дверь и понимаю: мы стоим перед "шкатулкой"! Вне всякого сомнения, это она: мощный железобетонный сейф — сокровищница музея! Еще более слабой, нуждающейся в защите кажется голубоглазая Лия на фоне стальной двери — этого рыцаря в стальных доспехах, несущего вахту перед входом в сокровищницу.

— Да это ведь не дверь, — говорю я, покачивая головой, — это настоящий Георгий Победоносец!

— Георгий играет значительную роль в истории нашей культуры, как вы сейчас увидите, — улыбается Лия.

В то время как Лия "седьмым" ключом (и еще двумя другими) открывает бронированную дверь, набирает цифровой код, поворачивает какую-то ручку, еще несколько раз что-то поворачивает, — во время этого скрежета, громыхания и щелкающих звуков, издаваемых сталью, она повествует о том, что у грузин, одного из древнейших народов мира, каменный век закончился уже в III тысячелетии до н. э., и к этому времени относится начало примитивной обработки мягкого металла. Вслед за этим предки грузин научились плавить металл и изготавливать из бронзы, а затем и из железа оружие и орудия труда, в результате чего очень интенсивно стало развиваться земледелие и скотоводство, ставшие важнейшими отраслями хозяйственной жизни. В изготовлении металлического оружия грузины достигли такого совершенства, что оружейники многих других народов приходили к ним на выучку.

— Ах, извините… — Лия поворачивается вдруг ко мне. — Это звучит, наверное, как самовосхваление, но это так.

Смущенно она смотрит на моего спутника.

— Я сказала что-нибудь не так?

Находясь явно под впечатлением этих страстных слов, Зураб Ахвледиани, однако, спокойно отвечает:

— Кто не знает заслуг своего народа, тот не мог бы его любить. Ну, а кто не любит свой собственный народ, тот не может уважать другие народы. — Он снова поворачивается ко мне. — Знаете, мне часто приходится быть свидетелем того, что прежде всего западные европейцы не желают правильно воспринимать достижения нашего народа. Их подчас даже шокирует, что бронзовый век в Грузии, наступивший уже во втором тысячелетии до нашей эры, ознаменовался появлением не только совершенных орудий труда и оружия, но и совершеннейших произведений искусства, и что все это происходило в то время, когда во всей Европе такой же высокой ступени развития достигли лишь минойская культура на Крите и эллинская культура в Греции…