После разрешения новобрачные попадали под наблюдение, потому что рождение детей вменялось в обязанность молодоженам. Часть денежного довольствия не выплачивалась бездетным членам СС и, как планировал Гиммлер, браки таких семей в будущем подлежали расторжению через 5 лет после свадьбы.
Он всегда повторял в своих речах, что желает поощрять «деторождение», чтобы вновь «воспроизвести германскую расу в полной чистоте».
Морским офицерам Гиммлер заявил: «Я поставил перед собой практическую задачу — с помощью внешнего отбора по установленным образцам посредством длительных нагрузок через жестокий, без человеческих эмоций отсев, через искоренение слабых и негодных извлечь новый германский корень человеческого рода».
Индивидуальные желания, любовь, личное счастье, то есть основные вопросы человеческого достоинства и цивилизации, в расчет при этом не брались, а осуждались как нечто «сентиментальное» и «декадентское». Бред Гиммлера преследовал одну цель: сохранение и улучшение «расы». Но из каких соображений сотни тысяч немцев следовали этому примитивно-дарвинистическому учению, можно объяснить лишь одним — иррациональными устремлениями той эпохи.
Рост авторитета Черного ордена, как казалось наблюдателям, происходил непрерывно и без лишнего шума. После того как подразделения СС на деле доказали свою преданность руководству национал-социализма во время бунта части берлинских штурмовиков СА в 1931 году, Гитлер наградил их почетными кортиками с выгравированным на них изречением: «Эсэсовец, твоя честь — это верность!».
Этот пароль стал формулой клятвы войск СС в целом, фатальным заклинанием, которое вело к злоупотреблениям и гибели. Нет больше в жизни места для критики, для другого мнения, для совести. Теперь все отчетливее понимал и сам Гитлер, какую ценность представляют для него люди в черных мундирах. Долгое время все выглядело лак, будто он не ценил по заслугам шефа СС, которого Рем называл «лицемером», не имевшим фронтового опыта и не нюхавшим революционного запаха конюшен. Однако предстоящий тяжелый кризис «движения» должен был изменить это в самой драматической форме, а Рему, старому покровителю и другу Гиммлера, предстояло стать жертвой этой недооценки, как и Грегору Штрассеру, второму бывшему наставнику Генриха Гиммлера. Жестокие и точно рассчитанные операции СС по уничтожению политических противников, проведенные во время изоляции СА летом 1934 года, выдвинули Гиммлера в ряды ближайших пособников Гитлера.
Не рейхсвер, провоцировавший нанесение ударов по народной армии Рема, извлек для себя выгоду от коричневой «варфоломеевской ночи», а лейб-гвардия «Мертвая голова». Совершенные ею убийства были щедро вознаграждены.
Гитлер вывел подразделения СС из организационного подчинения частям СА и превратил их в самостоятельную структуру внутри партии НСДАП. А сам Гиммлер по властным полномочиям постепенно становился вторым лицом в империи. После «захвата власти» Гитлером 30 января 1933 года он, в тесной связке со своим подручным Рейнхардом Гейдрихом, очень ловко пролез на ключевые позиции в новом государстве. Сперва в Баварии, затем в масштабе всей страны прибирали к рукам один за другим рычаги исполнительной власти. В полицейских участках и концлагерях гон теперь задавали эсэсовцы. Основные инструменты диктаторской власти концентрировались в руках Гиммлера. Произвол, насилие и запугивание сограждан входили в его компетенцию. В 1936 году этот процесс нашел свое временное завершение. Рейхсфюрер СС стал в одном лице и начальником всей немецкой полиции. И хотя он принял на вооружение добрый и понятный людям пароль из арсенала Веймарской республики: «Полиция — твой друг и помощник», его стиль работы был совершенно иной.
«Если параграф закона противоречит нашим действиям, то меня это совершенно не волнует», — специально рисовался он, выступая с трибуны в «Академии германского права».
«Для выполнения моих задач я делаю главным образом то, за что могу ответить по совести, выполняя работу для фюрера и народа, и что соответствует здравому человеческому смыслу. И абсолютно никакого значения не имеет то, что некоторые люди поднимали шум по поводу нарушений законов. Наоборот, своей работой мы закладывали основы нового права, жизненного права немецкого народа».
То, что Гиммлер называл «здравым человеческим смыслом», было не чем иным, как жестоким террором. Тот, кто имел несчастье попасть в поле зрения его органов, часто никогда не возвращался домой. Коммунисты, евреи, бездомные и цыгане подвергались в застенках и лагерях Гиммлера систематическим унижениям, избиениям и пыткам, нередко заканчивающимися смертельным исходом.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу