Александр Колпакиди - Двойной заговор. Сталин и Гитлер - несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Однако, не доверяя новому имперскому кабинету, наше правительство не хотело полностью рвать отношения. Явно этого не показывали, но в 1933 году в Германию был назначен новый военный атташе комкор Василий Левичев, бывший ранее заместителем начальника Генштаба и редактором «Военного вестника». Назначение столь крупной фигуры должно было показать, что Москва все-таки заинтересована в возобновлении отношений с рейхсвером, пусть, может быть, и на какой-то новой основе.

До начала 1934 года в Москве ждали реакции Берлина — но не дождались. 10 января 1934 года новый немецкий посол Надольный сообщил Ворошилову, что в министерстве рейхсвера есть желание сотрудничать, но в Берлине ждут дальнейших инициатив с нашей стороны, прежде всего, со стороны Советского правительства. Чего они ждали от правительства — изменения политического курса, что ли? Присоединения к фашистскому блоку? И последним ударом по попыткам сохранить сотрудничество стало заключение 26 января 1934 года германо-польского договора о нейтралитете. После этого были отозваны военный атташе Василий Левичев и посол СССР в Берлине Лев Хинчук. С этого момента отношения между двумя армиями перешли на уровень обычных контактов военных атташе.

Да и положение в рейхсвере к тому времени изменилось. Сторонники просоветской ориентации уже не могли открыто проводить свою линию — при каждой попытке они подвергались истеричной критике со стороны Гитлера. По данным советской разведки, относящимся к середине 30-х годов, среди тех немецких генералов, которые вопреки всему оставались сторонниками союза с СССР и сотрудничества с Красной Армией, были Хаммерштейн-Экворд, фон Фрич, Бек и Бломберг. Шлейхер и Бредов были убиты эсэсовцами в «ночь длинных ножей» — сильнейший удар по лагерю «восточников», ибо Шлейхер был единственным из них, кто имел ценность не только как военный, но и как политик, а Бредов, бывший руководитель абвера, держал в руках все связи с советской разведкой. Нетрудно, кстати, догадаться, что Шлейхер был приговорен уже в 1933 году. Знаете, почему фон Гинденбург снял его с поста рейхсканцлера? К нему пришел фон Папен и заявил, что Шлейхер подготовил военный переворот и верные ему войска готовы двинуться из Потсдама на Берлин. И что интересно — Гинденбург, прекрасно знавший Шлейхера, в это поверил. По-видимому, идея военного заговора носилась в воздухе, а может быть, и не только идея…

Кое-какие контакты продолжались и после разрыва. Так, новый немецкий военный атташе в Москве Эрнст Кёстринг сообщил, что 11 ноября 1935 года он имел беседу с Тухачевским, который живо интересовался судьбой знакомых ему по прежним контактам немецких офицеров и, по мнению атташе, проявил интерес и симпатию к рейхсверу. А в январе 1936 года в беседе с помощником немецкого военного атташе в Варшаве майором Кинцелем желание встретиться с немецкими военными, чтобы обсудить ряд важных политических и военных вопросов, высказал Уборевич. Желание его вскоре было реализовано. Осенью 1936 года командарм Уборевич по приглашению генерала Фрича присутствовал на немецких военных маневрах. По этому поводу Гитлер бросил раздраженное замечание в адрес тех представителей командования, которые «пьянствуют и водятся с коммунистическими генералами». Что интересно обсуждал комкор с просоветски настроенными офицерами нашего наиболее вероятного противника? Помимо гласных контактов, продолжались и негласные, о которых не знало руководство Германии и неизвестно, в какой мере было информировано руководство СССР.

На поприще установления негласных контактов много трудилась австрийская графиня-коммунистка Рут фон Майенбург, близкая подруга семьи фон Хаммерштейнов-Эквордов.

Рут родилась 1 июля 1907 года в Богемии, в семье аристократа, богатого шахтовладельца Макса Хейнсиуса фон Майенбурга. Она рано вышла замуж за такого же аристократа, как и она сама, однако уже тогда начала, кроме балов, интересоваться левым рабочим движением. В 1929―1930 годах Рут изучала архитектуру в Дрезденской высшей технической школе, затем отправилась в Высшую школу мировой торговли в Вене, где ее судьба окончательно определилась. В 1932 году она вступила в Социал-демократическую партию Австрии, стала членом Социалистического молодежного фронта и еще раз вышла замуж — за известного социалиста, а позднее коммуниста Эрнста Фишера. (В брежневские времена Фишер, наряду с Роже Гароди, считался главным «ревизионистом» международного коммунистического движения.)