Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– У нас, знаете, называют «кремлёвским пропагандистом» любого, кто спрашивает либералов: «А вы, когда власть возьмёте, снова её в Вашингтон на хранение положите?» В Кремле, между прочим, есть разные башни – и с орлами, и со звёздами… Я трижды был доверенным лицом Владимира Путина. Причём совершенно искренне и бескорыстно. Мне лично это ничего не дало: мои книги и так нарасхват ещё с 1980-х, мои пьесы идут на аншлагах по всей стране. В Казани, кстати, не идут, но господину Славутскому вообще, по-моему, не нравится современная русская драматургия. Главным редактором я стал до этого, а ушёл из «ЛГ» как раз, будучи доверенным лицом в третий раз. Богомолов единожды побыл всего-навсего доверенным лицом мэра Собянина и получил к ужасу зрителей под свои чудачества Театр на Малой Бронной. Любопытно, что никто его «пропагандистом Тверской, 13» при этом не называл. Удивительно, но к активистам тусовки вообще ничего не прилипает. Чем уж они там мажутся, не знаю…

Я убеждён: именно курс Путина спас страну от развала в начале нового века. Полагаю, в Казани вы это даже лучше понимаете, чем мы в Москве. Если сравнивать Ельцинскую Россию с Путинской – это земля и небо. Вспомните пенсионеров, рывшихся в помойках, недоедающую армию, учителей-челноков, нищую культуру, где даже красть было нечего… Ах, реформы иначе не проводят! Тогда и Ленина за военный коммунизм ругать нечего! Но уж так заведено: при жизни с политика спрашивают за то, что он не сделал. За то, что сделал, воздают потом. Иногда в бронзе. Но, как трижды доверенное лицо, должен сознаться: от выборов к выборам диалог с избирателями становился всё тяжелей. Ведь у доверенных лиц спрашивают то, что не услышишь по телевизору во время общения президента с народом. Это обратная сторона долгого пребывания у кормила. И больше всего людей раздражает социальный перекос. Необъяснимое, наглое богатство одних, и не заслуженная бедность других. Ответить на это мне лично нечего. Я тоже не понимаю, как так получается. Посудите сами, денежные премии врачам, героически боровшимся с пандемией, ни в какое сравнение не идут с «бонусами» не самых высокопоставленных сотрудников госкорпораций. Раньше можно было ответить: «При Ельцине врачам и таких премий не давали!» Да, не давали… Но раньше такой ответ работал, а теперь подобное объяснение не проходит. Это как в 1937 году всё валить на царизм. Кризис наступает, когда власть перестаёт объяснять народу свои действия.

– Вы много критиковали нашу элиту за то, что свои активы она выводит за рубеж. У вас по этому поводу даже есть статья «Перелётная элита». Вы возмущались тем, что эти люди разбогатели на разграблении и развале страны, ваучеризации, откатах. И только коронавирус заставил обложить налогом вывозимый за границу капитал. Почему нельзя было этого сделать раньше? Или всё дело в том, что власти предержащие сами принадлежат к богатой касте с не государственным, а с олигархическим мышлением?

– Да, была такая статья. Кстати, являясь главным редактором, напечатать её в «ЛГ» я не смог, владельцы воспротивились: слишком острая. Опубликовал в «Свободной прессе» у С. Шаргунова. Потом вышла книга «Перелётная элита». Одно из противоречий нашего общества заключается в том, что класс богатых поднялся на трагедии распада страны, утраты суверенитета и обнищания населения, которое просто обманули, кинули. Можно ли с уважением относиться к такой элите и её «священной собственности»? Сомневаюсь… Тем более в стране, где ещё памятно относительное советское равенство. Судите сами, всесильный первый секретарь МГК КПСС Виктор Гришин умер от сердечного приступа, стоя в собесе в очереди на оформление пенсии. Как же без пенсии? А через двадцать пять лет опальный мэр Москвы Юрий Лужков после отставки жил, как король в изгнании. Нет, я не умаляю заслуг Лужкова, отношусь к покойному мэру с уважением, я просто хочу обратить ваше внимание на то, как неестественно разбогатели люди власти в «новой России». Но мы-то помним, что бывало и по-другому.

Почему власть бездействует? Ну не совсем бездействует, кое-что для «национализации элиты» делается, но мало. Расчёт, видимо, на то, что время всё сгладит. Так, после окончания Смуты в 17 веке в правящем слое оказалось довольно много людей, получивших титулы и земли с холопами от «воров» Лжедмитриев и поляков. Их так и звали «воровскими боярами». Через пару поколений, вроде, всё забылось… Но, во-первых, не забылось, до Смуты на Руси восстаний «вообще против богатых» не было. А во-вторых, мы-то живём сегодня и всё видим. Я уверен, чтобы пойти на какие-то серьёзные изменения в социальной сфере и обуздание антипатриотичного крупного бизнеса, власть сначала должна дать жёсткую правовую и нравственную оценку тому, что произошло в 1990-е. Чтобы, как говорится, впредь неповадно было. Но она этого не делает. Наоборот, открывает Ельцин-центры, увековечивая результаты «великой криминальной революции», как не совсем точно назвал этот период мой покойный друг и соавтор С. С. Говорухин. После публикации в «ЛГ» статьи «Мумификация позора», резко критиковавшей открытие такого центра в Екатеринбурге, я и перестал быть главным редактором «ЛГ».