Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Вернёмся к литературе. Как вы вообще оцениваете будущее процесса чтения, ведь сейчас уже почти не читают, а просматривают? Будут ли читать, нужно ли к этому приучать молодёжь, или уж пусть идёт как идёт?

– Проблема серьёзная. Уровень функционального чтения очень сильно упал. Выросло целое поколение людей, которые читать умеют, но адекватно понять прочитанное не могут. Это очень плохо, это сигнал об интеллектуальном оскудении нации. Вообще, по моим наблюдениям, читать стали гораздо меньше. Исследования показывают, что сейчас у нас читают в среднем четыре книги в год. Значит, немало тех, кто вообще ничего не читает. Ещё один важный момент: в советский период 78 % детей получали свою первую книгу из рук родителей, а теперь эта цифра упала до 18 %. Значит, и семейное чтение сейчас под угрозой.

Я считаю, что возвращение навыков серьёзного чтения – задача государственная, достойная отдельного национального проекта, ведь доказано, что ни что так не способствует интеллектуальному развитию и социализации ребёнка, как чтение. Оно развивает воображение, логическое мышление, память, обогащает словарный запас. Впрочем, уже появилось поколение писателей, которые пишут из расчёта на просматривание, а не чтение, и, читая таких авторов, конечно, свой русский язык не обогатишь. Наше телевидение практически не занимается пропагандой чтения.

В Китае-то, где запущена такая программа, сейчас настоящий бум чтения. Значит, это всё-таки возможно. Там меня много переводят, издают. Помню, как однажды во время автограф-сессии в шестиэтажном (!) книжном магазине в Пекине ко мне выстроилась очередь из молодых китайцев, которые стояли, как в супермаркете, с тележками, заполненными книгами. А у нас этим системно никто не занимается на государственном уровне. Вообще-то развитие чтения – прямая обязанность Роспечати, но она лет десять назад была «извлечена» из Министерства культуры и переведена…

– … в Министерство связи. И это, на мой взгляд, было большой ошибкой, поскольку нынешнее Минкомсвязи, а теперь уже и «цифрового развития» – это всё-таки, скорее о технике и технологиях, нежели о гуманитарных вопросах.

– Совершенно верно. И все попытки, в том числе и мои в бытность членом президентского Совета по культуре, добиться возвращения этой отрасли обратно в ведение Минкультуры ни к чему не привели. Президент, узнав о такой странной «прописке» Роспечати, очень удивился, обещал разобраться, но результата нет. Думаю, проблема в том, что там крутятся большие деньги, которые не хотят отдавать. Судьба российской словесности в данном случае никого не волнует. Увы, принятие многих решений у нас связано именно с распределением больших денег, а не с перспективными задачами нашей цивилизации.

– Последний вопрос традиционный: каковы ваши творческие планы? Будут ли новые книги, пьесы, сценарии, что-то ещё?

– Конечно будут.

Я закончил новую пьесу «В ожидании сердца», веду переговоры с театрами, некоторые региональные театры уже взяли её к постановке. Когда «В ожидании сердца» поставят в Москве, пока не могу сказать. Моё двадцатилетнее сотрудничество с МХАТом имени Горького, для которого я и писал эту вещь, к сожалению, закончилось после рейдерского захвата театра и отстранения Дорониной. Ну, кто-то, наверное, возьмёт ( улыбается ). Мои пьесы всегда идут на аншлагах, и за их судьбу я спокоен.

В прошлом году вышел мой новый роман «Весёлая жизнь, или Секс в СССР». Это попытка честной реконструкции советской эпохи, события разворачиваются в 1983 году.

Я даже сначала хотел его назвать роман «1983».

– Как у Оруэлла «1984»?

– Да (смеётся) , но потом передумал. Этот роман пользуется успехом – тираж допечатывался уже четыре раза.

В продолжение этой темы я сейчас пишу книгу о моём советском детстве, а это – середина 1960-х. Вещь задумана как своего рода советское «Лето Господне» (роман Ивана Шмелёва – Ред. ). Я даже эпиграф взял из первой главы романа «Лето Господне». 1960-е – время очень интересное, живое, а становление личности ребёнка – процесс, полный трепетных тайн и загадок. Так было в православной Российской империи, так было и в атеистическом СССР. Вот такие у меня ближайшие планы.

Известный писатель Юрий Поляков по делам ездит в основном на метро. И с собой всегда возит книжку… тоже про метро.

– Почему на метро? У вас нет машины?