Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Это входит в Ваши творческие планы?

– В творческие планы? Конечно. А как же? Во МХАТе имени Горького и нескольких губернских театрах репетируют мою новую комедию «Золото партии». Сюжет: разорившийся банкир вынужден забрать в свой дом из недешёвого дома престарелых своего 90-летнего отца в прошлом крупного советского партийного руководителя. И тут начинается! Издательство АСТ готовит к выпуску мою книгу «По ту сторону вдохновения». Это мемуарные, часто смешные, рассказы о моём литературном опыте, охватывающем сорок лет…

Знаменитый писатель и главный редактор «Литературной газеты» Юрий Поляков – один из любимых наших героев, никогда не приходит в «Комсомолку» с пустыми руками. Его новая книга называется «По ту сторону вдохновения».

– Юрий, мы так поняли, что это публицистика?

– Я назвал этот жанр «публицистические мемуары». Я рассказываю историю написания, публикаций, как правило, драматическую, моих книг, начиная со скандальных «Сто дней до приказа», «ЧП районного масштаба», описываю, как мой «Демгородок» запрещали уже победившие демократы, рассказываю о моих сложных отношениях с нашим театральным миром, поражённым грибком «Золотой маски».

– Вы правильно начали, Юрий, потому что мы вас всегда воспринимали как литератора для молодёжи и о молодёжи. А сегодня есть у нас ощущение, особенно после молчаливых митингов конца марта, что произошёл разрыв между поколениями.

– Когда я сам и мои сверстники были юны, и мой жизненный опыт тоже был юн, мои книги, действительно, адресовались в основном молодёжи и продвинутым представителям старшего поколения. Но по мере того, как я старел и, надеюсь, умнел, естественно, менялась и моя аудитория. Теперь меня читают в основном старшие поколения, а также продвинутая молодёжь. Впрочем, постоянно переиздают и «Работу над ошибками», и «ЧП районного масштаба». «Работу…», например, недавно перевели в Чехии. Им оказались интересны отношения учителей, учеников, школьные проблемы, а они вечны… Хотя эта вещь написана, страшно сказать, в 1986 году.

Что касается разрыва… Понимаете, молодёжь всегда склонна к максимализму. Она остро воспринимает несправедливость, обидные несовершенства общества: незаслуженное богатство и незаслуженную бедность, незаслуженную славу и незаслуженное забвение. Это нормально и понятно. Так и должно быть. Но из-за этого максимализма, из-за того, что в жизни много несправедливого, что и мне не нравится, – совсем необязательно сносить существующее устройство социума до основанья. На обломках жизнь станет ещё несправедливее. И мы, пережившие 1990-е, это хорошо помним. Лучше всё-таки менять что-то в рамках существующего миропорядка. Опыт той же Америки, счастливо избежавшей после гражданской войны социальных революций, показывает: стабильность и преемственность приводит к лучшим результатам. Вот я, например, был категорически против того, что произошло в 1991 году – против слома всех основ тогдашнего общественного строя.

– Сам готовил, готовил Поляков перестройку, а потом, когда она произошла, он говорит – ой…

– Правильно, писатели готовят перемены, а мятежники устраивают под видом обновления хаос. Мы все хотели перемен во благо, а не самопогрома. Не наша вина, что политический класс оказался безответственным, а наши протесты использовали и возглавили горлопаны, вроде Коротича (в годы перестройки главный редактор главного перестроечного журнала «Огонёк». – Авт. ), который потом уехал и прекрасно живёт за границей. Даже Евтушенко, который обещал, «если будет Россия, значит, буду и я», как только увидел, что всё посыпалось, тут же уехал в Америку. А разгребали и расхлебывали всё то, что наворочали в 90-е годы, мы, – те, кто остался в своей стране.

Сегодня страна идёт к повторению драмы 1990-х. А что вы хотите? Государство не только совершало ошибки в экономике и социальной сфере, оно из казны двадцать лет оплачивало моду на фронду, всячески лелеяло в творческой и медийной среде именно тех, кто прямо или исподтишка настраивал общество, особенно молодёжь, на новый самопогром. К сожалению, им давали премии в театре, в кино, в литературе. Им помогали снимать фильмы, ставить спектакли, издавать книги. Когда один из главных идеологов страны сказал мне, что исторические компиляции Акунина – это круче Карамзина, Соловьёва и Ключевского, я понял: к нашим стенам уже подвезли катапульты. В результате воспитано поколение молодёжи, готовой снова свергать, демонтировать, пускать под нож всё, что, по её мнению, мешает. А те, кто предупреждает: погодите, через год после переворота вы будете локти себе кусать, для этой молодёжи – увы, не авторитет… Потому что таковых отсеяло, оттёрло само государство. Мой голос не слышат те, кому сейчас 20—22 года, для них авторитетна Ксения Собчак с кофемолкой вместо мозгов…