Юрий Поляков - В зоне риска. Интервью 2014-2020

– Во-первых, редакционный совет и я, как его председатель, будем отстаивать тот курс «ЛГ», который помог ей вернуть читательское доверие, почти утраченное в 1990‐е, когда газета взяла оголтело-либеральное направление. Если начнут уж слишком давить, обращусь к президенту. Мне выпало дважды на выборах быть доверенным лицом Владимира Владимировича. Надеюсь на его поддержку. Он, кстати, дважды распоряжался помочь нашей газете, чтобы она могла поддерживать уровень, достойный её места в отечественной культуре. Увы, царь любит, да псарь не любит. Как я уже сказал, оперативное руководство газетой сейчас осуществляет шеф-редактор Максим Замшев. Не знаю, как его должность будет называться в новом штатном расписании, но надеюсь, он возместит свой скромный писательский авторитет и ещё более скромный журналистский опыт усердием. Главное – он знает писательский мир, и по взглядам, кажется, близок ко мне. Впрочем, будущее покажет. Люди сильно меняются, получив даже ничтожную власть. Но думаю, пока перспективное планирование и выбор базовых тем мы будем осуществлять сообща. Времена предстоят непростые. Надеюсь, власть очень скоро поймёт, что, оттолкнув от себя патриотическую интеллигенцию, она превратится в автомат Калашникова, стреляющий губной помадой.

– Чем собираетесь после освобождения от нагрузки в «ЛГ» заняться лично Вы?

– Думаю, нагрузка эта пожизненная. Просто часть ноши я, как и положено 60-летнему человеку, передал тому, кто моложе. Другим тоже советую. А заниматься я буду, чем и занимался всегда – литературой. Книги выходят, пьесы идут, замыслы роятся. Заканчиваю новый роман «Весёлая эпоха». События происходят в 1983 году. Многих эта вещь удивит, напомнив Полякова времён «Апофегея» и «Эротического ликбеза». Во МХАТе имени Горького репетируют спектакль по моей новой комедии «Золото партии». Веду переговоры об экранизации романа «Любовь в эпоху перемен». Всю жизнь пробыть главным редактором невозможно. А вот всю жизнь быть писателем, если Бог дал способности, можно и нужно… Да, совсем забыл: сбросив часть административного груза, я и стихи снова стал писать, как в молодости. Готовлю избранное с разделом «Новое» для молодогвардейской серии «Золотой жираф». Именно это издательство в 1980 году выпустило мою первую поэтическую книжку «Время прибытия».

– Может быть, побалуете читателей «ЛР» новеньким.

– А и побалую… Но учтите, речь идёт не обо мне, о моём лирическом герое!

– Учтём.

Выход почти каждой книги Юрия Полякова сопровождается если не скандалом, то как минимум изрядным шумом. Вот и «Перелётная элита» не стала исключением: о ней уже говорят как о вызове. Кому, почему и за что он «бросает перчатку», автор рассказал «ВМ».

– Перелётными у нас, как правило, называют птиц. Иногда ещё саранчу. Откуда вдруг такая биологическая общность возникла у нашей пафосной элиты и представителей фауны?

– Название книге дала моя статья, опубликованная некоторое время назад частично в «Литературке» и полностью на сайте «Свободная пресса». Речь о том, что национальной, социально ответственной, патриотической элиты у нас нет. А та, что есть, воспринимает Россию как некий вахтовый посёлок, где можно заработать большие деньги, а тратить их потом в «нормальных» странах. Саранча ведёт себя также: выжрав одно поле, просто перелетает на другое.

– Ну да, и без «сантиментов»…

– Абсолютно! Рефлексирующей «саранчи», даже если её зовут «капитанами большого бизнеса», я не видел. И детей своих, тех, что сшибают на роскошных спортивных авто бедных пешеходов, они воспитывают так же, чаще всего в странах, объявивших России санкции.

– Может быть, это своеобразные болезни роста – наш капитализм, в общем-то, юн?

– Да вы что! Двадцать пять – недетский возраст. К тому же, наши олигархи начинали свой бизнес не с удачно перепроданной банки варенья. Их щедро наделили собственностью и стартовым капиталом. Русский капитализм с конца XIX по начала ХХ века тоже развивался не более трёх десятилетий. Потом началась революция. Но тон задавали патриотичные предприниматели: Третьяковы, Бахрушины, Алексеевы, Мамонтовы, Морозовы, чьи отцы, вчерашние крепостные, начинали с медных денег… А нашим нуворишам фактически подарили заводы, месторождения, отрасли… Третьяковка-то у нас есть. А где «Фридмановка»? Где театры, библиотеки, больницы, училища, богадельни, построенные нынешними, а не прежними деловыми людьми? Нет и не будет. Наша элита живёт для себя. А вот мы, выходит, живём для них. Но если элита не желает быть патриотичной, у государства есть масса способов заставить её стать таковой или сделать так, что она перестанет быть элитой. Была бы политическая воля.