Юрий Щекочихин - Рабы ГБ. XX век. Религия предательства

Спустя несколько дней, взяв официальную стенограмму выступления С. Говорухина, я тут же вспомнил заявление Левенцова, найденное мною в Гуверском архиве.

Что уж там время? Никакое для нас не время — те шестьдесят лет, отделяющие нас от 37-го года. Чтобы поставить С. Говорухина в равные условия с неведомым мне Левенцовым, я тоже решил не заниматься, как школьный учитель, исправлением ошибок и расставлением запятых.

"Я отдельные выдержки. "Я предупреждал, еще неделю подождите, еще два вокзала взлетят на воздух" — "Салман, вы сейчас меня убили. У меня сейчас совсем другое мнение о тебе" — "Мнение не надо делать. Перед миром сделаешь мнение. Мы мир поставим на колени" — ну, и так далее.

Похож он на сумасшедшего, Радуев?

"— Вот скоро Воронеж будет. Вот тогда опомнится Россия. Весь город сотрем с лица земли".

Так, дальше.

"— Я ни с кем не встречался и не беседовал. Последний месяц я был на лечении за рубежом после покушения 8 апреля. Я ни от чего не отказываюсь. Это они просто от себя выдают. Я сейчас говорю и готов перед всем миром и перед Аллахом взять на себя ответственность за тех, кто погиб. Я очень рад, что выполняются мои приказы. С одной стороны, я сожалею, что много жертв. Я выразил свое соболезнование тем, кто погиб. И выражаю свое соболезнование тем, кто погибнет еще. Так что это война. Война без жертв не бывает… Почему мы должны уступать? Россия должна уступать нам. Ельцин должен встать на колени. Попросить у чеченской нации помилования за покушение на Дудаева. Я солдат Дудаева и всю оставшуюся жизнь буду мстить за него.

— А если я, как депутат Государственной Думы, попрошу прощения вместо Президента?..

— Не надо! Давайте вы, как депутат Государственной Думы, вы хорошо там выступаете, давайте нам Ельцина, Черномырдина, премьер-министра. Они преступники. Куликова, этого подонка, который на чеченской крови дорос до министра и стал генералом. Поверьте, мы еще этим "куликовым" покажем.

— Я с этим полностью согласен. Но ты говоришь, что скоро будет взрыв в Воронеже. Там же дети, женщины.

— Пусть уходят немедленно. Я предупреждаю. Эвакуируют всех женщин и детей. В случае чего может быть применено химическое оружие. Все идет по воле Аллаха. Мы только маленькие люди, которые выполняют его волю. Аллах нам велит: надо добить эту русскую империю.

— Прости брат… (тут перерыв какой-то в записи). Ты сейчас сделал рискованное заявление…"

Вот судя из этого разговора я вижу, как журналист Щекочихин, там случай, ну искренний вопрос, немножко ошарашен признанием Радуева. Он растерян, видно, что он раньше как-то думал по-другому. Но вот 5-го числа появляется статья Щекочихина в этой же газете (в "Новой газете". — Ю. Щ.}, где он говорит, что это спецслужбы готовят все эти теракты (да не говорил я этого в статье — мнение Руслана Идигова приводил в газете. — Ю. Щ.). Но если бы это произошло после разговора с Радуевым, то есть до разговора с Радуевым, я понимаю, у него было такое мнение, но тут я вижу, как он искренне поражен, как он болеет за Россию, за тех, которые в скором времени погибнут, и самое главное, что эта статья напечатана после того, как он поговорил с Радуевым. Мы бы в этой же газете, как я вам уже сказал, печатается отрывок из разговора с Радуевым, правда, фальсификация этого разговора. Но вы можете взять газету и прочитать. Ничего похожего в том, что там читал, здесь нет.

Что же это такое? Но я прекрасно понимаю. Я готов простить ему то, что он обращается к террористу: брат. В конце концов, Щекочихин занимается тем, что вывозит пленных наших солдат и это уже дело его совести, его тактики, обращаться к террористу, к бандиту, к убийце, — это его дело. Но в принципе, я не понимаю, значит, если он после этого разговора пишет о том, что все равно это готовили спецслужбы российские ("Ну вот, опять" — хотел я, читая эту стенограмму, снова возмутиться, но потом сам себя поймал на том, что будто я перед тройкой оправдываюсь! Вот ведь гены, вот ведь ЗОНА! — Ю. Щ.), — значит, он связывает им руки и не дает возможности готовиться им для того, чтобы предотвратить следующие теракты…"

Могу только предположить, что стало тогда, в 37-м, с этим беднягой Карповым, который сказал некоему Левенцову о завещании Ленина. Спустя 60 лет я-то уже не чувствую никакого страха, да и какие могли быть последствия? Об этой пресс-конференции Говорухина сообщил только "МК", да и то, удивившись: откуда у председателя Комитета по культуре оказался документ, к культуре имеющий весьма специфическое отношение?