Юрий Щекочихин - Рабы ГБ. XX век. Религия предательства

Однажды его направили в турпоездку в Германию. Ему дали задание следить за группой студентов и докладывать одному товарищу по имени Миша он официально ехал как рабочий какого-то завода. "Он всегда собирал вокруг себя туристов и рассказывал всякие веселые вещи (как потом оказалось, это был кадровый офицер КГБ). По возвращении из поездки мне надо было написать отчет. Написал — и получил большую взбучку, так как не написал про всех: кто куда ходил и с кем разговаривал. За мной, понял я, кто-то тоже тщательно следил".

Одессита Михаила выводили на определенных людей, к которым, не отталкивая их от себя, нужно было войти в доверие, а потом при встрече описать кураторам содержание разговоров. "Но эту организацию захлестнула волна бюрократизма, — считает Михаил. — Когда я понял, что ошибся, то стал успокаивать себя тем, что лучше я, чем другой, может быть, менее порядочный человек".

Уже упоминавшийся агент "Алик" из Хабаровска рассказывает о своем методе доносов:

"Информацию я поставляю довольно полезную, делаю это, начитавшись шпионских романов, почти профессионально, но иногда люблю пошалить: выдумываю несуществующие персонажи грозного шпионского вида, рассказываю о якобы имевших место попытках меня споить или подложить проститутку. ОНИ такие истории обожают и читают их взахлеб: почему же не доставить людям такое удовольствие?"

С него взяли письменное обязательство не разглашать подробности его сотрудничества. Он смог только написать мне, что "КГБ путем внедрения агентов в различные неформальные организации следит за их работой и в меру сил ведет дело к их подрыву". На Украине это, прежде всего, было движение "Рух".

А вот какие задания пытались — правда, по его словам, безуспешно, взвалить на Сергея Петровского из Санкт-Петербурга, когда он служил в армии:

"Встреча с оперуполномоченным особого отдела капитаном Н. произошла у меня 24 декабря 1974 года в Москве. В армии я вел дневник и не мог не зафиксировать в нем это событие. Фамилию этого капитана я не помню: в полку он был известен по прозвищу "Молчи-молчи".

Его кабинет находился на нашем этаже, в конце коридора. Я постучал и вошел. Офицер предложил мне сесть и "расслабиться". Затем он уточнил некоторые детали моей биографии.

Я в это время был активным комсомольцем, с 6-го класса проводил политинформации и был на сто процентов оболванен коммунистической пропагандой.

Особист вдруг спросил: "Знаете ли вы, чем занимаются сотрудники особых отделов?" Я шутливо ответил: "Ловят шпионов". Капитан начал терпеливо объяснять мне, что главная задача особых отделов — выявлять и обезвреживать своих, "внутренних врагов Советской власти".

Нашего Особиста интересовали:

1. Те, кто высказывал критику в адрес КПСС и правительства СССР.

2. Те, кто слушал западные "голоса".

3. Те, кто имеет контакты с иностранцами.

4. Те, кто читает книги и брошюры, изданные за рубежом или нелегально в СССР (например, "Архипелаг ГУЛАГ")…"

Но были и задания другого рода. Вот — еще один аспект работы на КГБ, о котором сообщил мне доктор геолого-минералогических наук В. Ю. Забродин, который считает себя не сексотом, а добровольным помощником КГБ.

В 1981-83 годах он руководил геолого-минералогическим музеем в Хабаровске, который очень часто посещали иностранцы. Куратор из КГБ просил его после этих посещений писать отчеты, чем интересовались иностранные посетители, какие вопросы задавали. Он в этих просьбах не видел ничего особенного, так как этим занимались и его предшественники. Да и все, наверное.

Но в 1993 году куратор обратился к нему с просьбой об оказании более серьезной помощи: речь зашла об экономике.

Наступала эра Андропова и борьбы с коррупцией.

"Из разговоров с друзьями, — пишет В. Ю. Забродин, — мне стало известно, что сотрудники КГБ сыграли решающую роль в борьбе с мафией в Краснодаре и других местах".

Его куратор рассказал ему, что в КГБ создан специальный отдел по борьбе с экономическими преступлениями: милиция оказалась сильно коррумпированной.

"Я спросил у него, а чем бы я сам мог помочь в этой борьбе? Он ответил: "Мы хотели бы получить от вас независимое экспертное заключение — в форме изложения вашего личного мнения — по тем или иным интересующим нас вопросам". Как водится, он обратился к моему гражданскому долгу, к сознательности и т. п. Я не видел особых причин отказываться от такой формы сотрудничества и дал соответствующую подписку, выбрав себе, как у них принято, конспиративную фамилию".