Олег Мозохин - ОГПУ-НКГБ в борьбе со спецслужбами Японии

Дерибас, возглавлявший до этого УНКВД ДВК, отзывался в распоряжение НКВД СССР. Вопрос о его дальнейшем использовании должен был решиться по его приезду в Москву [62].

Однако, 19 июня снимают Балицкого, 7 июля его арестовывают, а затем приговаривают к расстрелу. Немного позже 31 июля 1937 г начальником УНКВД Дальневосточного края был назначен Г. С. Люшков, хорошо зарекомендовавший себя на прошлой работе. Дела по НКВД ДВК он принимает у Дерибаса.

Его назначение на Дальний Восток было не случайно. Сталин не доверял Блюхеру. Ему нужен был человек, который бы «присматривал» за маршалом.

По-видимому, была еще одна причина этого перевода. Работая в Азово-Черноморском крае, Люшков собирал информацию на И. М. Варейкиса (см. гл. «Бегство во спасение»). При переводе его на ДВК, он не мог не продолжать этого делать. Сталин это так же понимал. Он нуждался в объективной информации. Таким образом Люшков вынужден был «присматривать» не только за Блюхером, но и за первым секретарем Далькрайкома ВКП(б).

В это время начинаются операции по массовым репрессиям. Согласно оперативного приказа НКВД СССР № 00447 от 30 июля 1937 г. было принято решение о репрессировании бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов. Операцию решили начать по всем областям Союза 5 августа 1937 г. В ДВК — с 15 августа 1937 г. Всю операцию предполагалось закончить в четырехмесячный срок, а в ДВК — не позднее 1 апреля 1938 г.

При организации и проведении операций всех репрессируемых антисоветских элементов разбили на две категории. К первой категории относились наиболее враждебные элементы. Они подлежали немедленному аресту и после рассмотрения их дел на «тройках» — расстрелу. Ко второй категории относились менее активные враждебные элементы. Они подлежали аресту и заключению в лагеря на срок от 8 до 10 лет, а наиболее злостные и социально опасные из них — заключению на те же сроки в тюрьмы.

В первую очередь репрессиям подвергался контингент, отнесенный к первой категории. Следствие требовалось проводить ускоренно и в упрощенном порядке с обязательным выявлением преступных связей арестованных. По окончании следствия дело направлялось на рассмотрение «тройки». По Дальневосточному краю выделялся лимит по первой категории 2.000 чел., по второй 4.000 чел. Утвержденные цифры являлись ориентировочными. Однако наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имели права самостоятельно их превышать. В случаях, когда обстановка требовала увеличения утвержденных цифр, они обязаны были представлять соответствующие мотивированные ходатайства.

Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории — во вторую категорию и, наоборот — разрешалось.

«Тройки» вели протоколы своих заседаний, в которых записывали вынесенные ими приговоры в отношении каждого осужденного. Протоколы заседания «троек» направлялись начальникам оперативной группы для приведения приговоров в исполнение. Общее руководство по проведению операций возлагалось на заместителя наркома НКВД СССР М. П. Фриновского. В Дальневосточном крае председателем «тройки» был назначен Люшков, а членами — Птуха и Федин [63].

20 августа 1937 г. Сталин, видимо устав ждать от секретаря Далькрайкома Варейкиса сообщений об обстановке в крае, сам направил ему в Хабаровск шифртелеграмму. Он недоумевал «По сведениям ЦК в вашем крае идут аресты по линии парторганизаций. Нельзя ли узнать, кто именно арестован, кем думаете заменить арестованных и каково вообще ваше отношение к арестам. Не кажется ли вам странным ваше молчание» [64].

На следующий день, 21 августа Варейкис поспешил дать объяснение. По его мнению, все, что происходило до последнего пленума ЦК по линии трестов, чистки края и парторганизации от врагов он докладывай ЦК на пленуме и во время пленума. При этом признан, что за время после июньского пленума не информировал ЦК и обязанся впредь все регулярно сообщать.

Варейкис признал свое прямое и непосредственное отношение к арестам, которые проходили только после санкции крайкома и его лично. Из руководящих работников были арестованы следующие:

«Наговицын — секретарь Комсомольского городского комитета партии. Вместо него выдвинули члена крайкома Вилинова;

Шангин — секретарь Завытинского райкома партии Амурской области. Вместо него выдвинули Оксенгорна;

Петров — председатель Приморского облисполкома. Исполняющим обязанности председателя Приморского облисполкома выдвинут Данилов, ранее работавший секретарем Кагановического райкома;