Владимир Шигин - Тайна исчезнувшей субмарины. Записки очевидца спасательной операции АПРК

Сила инерции взорвавшегося корабля была такова, что «Курск» еще метров четыреста проволокло по морскому дну.

На лодке еще оставались живые люди — те, кто находился по боевой тревоге в кормовых отсеках. Они еще могли спастись. Но и в кормовых отсеках обстановка складывалась критическая. От взрыва сорвало со штатных мест механизмы, аппаратуру и ЗИП. Тяжелые блоки рушились сверху на людей. В замкнутых цепях разом вспыхнули пожары, тушить которые не было ни возможности, ни сил. Через поврежденную переборку в шестой отсек быстро прибывала вода. Около часа бывшие в шестом пытались остановить ее поступление, но все было напрасно. Когда стало ясно, что оставаться в шестом отсеке больше нельзя, бывшие там (те, кто к этому времени еще оставался в живых) перешли в следующий, седьмой отсек, вынося на руках раненых и обгоревших. Но вода шла за ними по пятам. Тогда подводники перешли в восьмой отсек, а оттуда и в девятый. Личный состав девятого отсека принял к себе всех. Разумеется, что находившиеся в девятом прекрасно понимали: впуская к себе людей из других отсеков, они сразу же резко снижают собственные шансы на спасение. Но я уверен, что даже мысли не отдраивать межотсечную переборку не возникло ни у кого из них. Они готовы были поделиться с товарищами последним глотком воздуха. Девятый отсек последний. Всего в кормовом отсеке их собралось двадцать три человека. Раненых и обожженных положили на палубу. Мертвых вытаскивать из-под завалов сил уже не было. Еще мерцало аварийное освещение. Кое-как натянули утеплительные костюмы и гидрокомбинезоны. Попытались открыть и аварийно-спасательный люк — безрезультатно. От взрыва люк перекосило и намертво заклинило. Паники не было. Кто еще мог, писал на клочках служебных бумаг предсмертные записки для тех, кого любили, и для тех, кто, прочтя их, сможет понять суть происшедшей трагедии. Записки засовывали поглубже в карманы, так, казалось, будет надежней.

Воображение рисует самые страшные картины. В девятом отсеке все горело, и тушить пожар было уже нечем и некому. Вскоре, несколько раз мигнув, погасло и аварийное освещение. Теперь люди могли различать друг друга лишь в отблесках полыхающего огня. А вода медленно, но неотвратимо прибывала сразу с двух сторон: через негерметичную переборку с восьмым отсеком и с кормы, сквозь смещенные линии валов и разбитые взрывом дейдвудные сальники. Пожар… стылая вода… недостаток кислорода… гарь… холод… стоны… безысходность и последние слова прощаний. Они держались до последнего и как могли подбадривали друг друга даже в этот свой смертный час. Может быть, глотая отравленный воздух, кто-то шептал молитву или слова из «Варяга», звал маму или любимую. А вода уже заполнила трюм, затем нижние яруса, залила палубу верхнего последнего, накрыла лежавших там подводников и пошла дальше. Оставшиеся в живых забирались все выше и выше. Ослабевших подтягивали на руках. Так уж устроен человек, что до последнего он будет стремиться продлить свою жизнь, пусть это будет всего лишь какая-то минута, пусть хотя бы одно мгновение. Один за другим они срывались и молча, без крика, уходили навсегда в черную воду. Вот, судорожно глотнув "отравленный воздух, ушел в нее последний. Почти одновременно погас залитый водой пожар. Еще мгновение — и вода поглотила все…

Где-то наверху, в другом, таком далеком мире, вечером 12 августа 2000 года было вдосталь воздуха, вовсю светило солнце, там влюблялись и разочаровывались, мечтали и надеялись. Здесь же, в девятом отсеке затонувшей субмарины, время остановилось навсегда и в свои права вступила вечность…

Любое происходящее в мире событие, а тем более событие трагическое, всегда предваряется какими-то почти невероятными предзнаменованиями. И скрытый смысл люди начинают понимать, как правило, только тогда, когда трагедия случается. Увы, мы еще не научились разгадывать сверхсложные ребусы, которые составляет нам судьба, а потому не в силах понять и тех подсказок, что она нам дает.

Гибель атомохода «Курск» отозвалась болью в сердце каждого. И это не случайно, ибо это трагедия национального масштаба. Не обошлось и в этот раз без предзнаменований. Что же касается некоторых членов экипажа, то в отношении их высшие силы буквально не могли до самого последнего момента определить, кому и какую судьбу уготовить.

Сейчас очевидцы вспоминают, что многие, очень многие считали этот корабль счастливым и завидовали тем, кто служил на нем. Да и сами члены экипажа по праву считали себя избранниками судьбы. Однако еще римляне боялись называть себя счастливыми, говоря: боги счастливцев не любят. Кадры видеохроники сохранили нам момент крещения корабля. Непонятно почему, но, вопреки всем традициям, бутылку шампанского о борт новопостроенного подводного крейсера разбила не избранная экипажем крестная мать корабля (эту роль должна в соответствии с неписаными морскими законами исполнять только женщина), а его первый командир. Почему так произошло, почему был столь необдуманно нарушен устоявшийся веками обряд корабельного крещения, однозначно сказать теперь трудно, однако так было.