Владимир Шигин - Тайна исчезнувшей субмарины. Записки очевидца спасательной операции АПРК

— Что будем делать? — обвел взглядом стоящих рядом с ним офицеров Каширский. — Остается одно — давать РДО через Варну!

Командир, замполит и особист утвердительно кивнули. Вновь вооружившись мегафоном, замкомдив продиктовал на болгарское судно шифрованную радиограмму — бессвязный набор цифр для передачи в Москву.

С «Авиора» кричали:

— Остаюсь около вас, пока не получу подтверждения из Варны!

— Дайте наше место и прогноз! — попросили с лодки.

— Широта 48° 10’ северная. Долгота 20°06′ западная, — немедленно отозвались с судна. — А прогноз плохой. Западнее Азор идет циклон «Флора», и в нашем районе к вечеру ожидается баллов 6–7. В чем нуждаетесь?

— В сигаретах! — сразу выкрикнуло несколько человек.

На сухогрузе засуетились. Видно было, как там расстелили на палубе брезент и моряки ссыпали туда в кучу все имевшиеся у них сигареты. Затем среди сигаретных пачек уложили пару бутылок коньяка, все завязали в пакет и лихо перебросили на палубу лодки.

— Спасибо, ребята! — махали руками подводники. — Царский подарок!

Ответным скромным даром североморцев стала банка тараньки, также совершившая удачный полет над волнами.

На верхней палубе «восьмерки» жадно курили. Сигареты распределял лично старший помощник. На сигаретных пачках значилось кратко «Шипка», словно немое послание пращуров, насмерть стоявших вместе сто лет назад на знаменитом перевале, нынешнему поколению россиян и болгар, бросившим вызов стихии в далекой Атлантике.

Чтобы не навалиться на подводную лодку, болгарский сухогруз; немного отойдя в сторону, лег в дрейф. Тем временем на К-8 предприняли еще одну отчаянную попытку пробиться в четвертый отсек и пустить дизели. На этот раз вниз пошли старший лейтенант Полетаев, мичман Посохин, старшина 2-й статьи Филимонов и матрос Бурый. Старшим — капитан-лейтенант Лисин. Уходившие забрали последние снаряженные аппараты ИДА. Оставшиеся наверху, проводив товарищей, с надеждой смотрели в дымящийся зев центрального поста: что-то ждет ушедших ребят в безжизненных и горящих отсеках?

Но вот наконец в срезе комингса люка появилась голова первого из разведчиков. Сдернув маску, он жадно хватал ртом воздух. За ним поднялись остальные. Новости, сообщенные капитан-лейтенантом Анатолием Лисиным, были малоутешительны. В четвертом отсеке было очень жарко, а переборка в следующий, пятый, раскалена до невозможности. Вниз к дизелям пробиться не удалось. Единственно, что получилось, — обесточили навигационный комплекс «Сигма».

Тем временем из люка вновь повалил густой дым. Пожар, почти было уже задушенный, получив доступ воздуха, вновь начал оживать. Верхний рубочный люк пришлось немедленно задраить. На этот раз уже окончательно.

Вновь подошел «Авиор».

— Имеем указание из Варны находиться около вас сколько потребуется и оказывать помощь. Могу принять часть людей! — заявил капитан, потом, снизив немного голос, добавил: — Ваши начальники в Москве на первое сообщение сказали, что здесь у них лодки нет. Среагировали лишь на повторное заявление о лодке!

Есть версия, что Москва долго не хотела признаваться в наличии своей атомной лодки в океане, ее поведал автору книги один из оставшихся в живых членов экипажа. Однако в ходе работы по обстоятельствам аварии К-8 над различного рода материалами никакого подтверждения тому, что Москва отказала признать наличие своей лодки, выявлено не было. Скорее всего, Москва просто потребовала повторной передачи текста во избежание каких-либо ошибок.

Предоставим слово бывшему заместителю командира дивизии капитану 1-го ранга в отставке В. А. Каширскому: «Версия имеет право. Но в жизни было так. Варна передала радио в Москву, но не в Главный штаб ВМФ, а в Министерство морского флота! И именно оттуда последовал ответ, что в данном районе Северной Атлантики нет советских судов. Тогда, по моей просьбе, капитан «Авиора» вторично передал сообщение в Варну, прибавив, что советское судно находится здесь «без плана». На жаргоне моряков «судно без плана» — военный корабль. Только тогда и прошел доклад в ГШ ВМФ о нашей аварии».

Главный штаб ВМФ — святая святых советского флота, расположен в самом центре Москвы, в старинном особняке с колоннами. Отсюда днем и ночью идут телеграммы и распоряжения на все флоты, здесь вершатся судьбы сотен тысяч моряков и принимаются наиболее важные решения. Круглые сутки несется оперативная служба, и на огромные карты всех океанов планеты непрерывно наносится малейшее изменение обстановки. Главный штаб не только сердце флота, но и его мозг.