Хайнц Хёне - Черный орден СС [История охранных отрядов] [litres]

Фюрер тут же принял решение навестить генерал-фельдмаршала в его восточно-прусском поместье Нойдек, чтобы лично убедиться в состоянии его здоровья и установить, каким временем он еще располагает. Гитлер вынашивал собственный честолюбивый план стать президентом. Взять власть в свои руки при живом президенте ему мешали не только престиж Гинденбурга, но и присяга, принесенная генералами рейхсвера на верность главе государства. В случае же смерти Гинденбурга Гитлеру представилась бы реальная возможность соединить посты канцлера и президента, провозгласить себя «фюрером и рейхсканцлером», но для этого рейхсвер должен был стать на его сторону.

Поднимаясь по лестнице замка Нойдек, Гитлер встретился с военным министром генерал-полковником Вернером фон Бломбергом, которого вызвал к себе президент, как только ему стало известно о выступлении Папена. Бломберг сказал:

– Необходимо срочно восстановить внутренний мир в рейхе. Радикализму не место в новой Германии.

Гитлер понял намек. Если он хочет, чтобы рейхсвер был на его стороне, необходимо пожертвовать Рёмом.

На обратном пути в Берлин 21 июня 1934 года Гитлер окончательно пришел к решению о проведении «ночи длинных ножей» (режим против Рёма).

На следующий день у Виктора Лутце в Ганновере зазвонил телефон. Гитлер приказал ему немедленно прибыть в имперскую канцелярию. Как потом писал Лутце: «Фюрер принял меня сразу же, провел в свой кабинет, пожал руку и попросил поклясться о молчании до завершения дела». А «дело» заключалось в том, что Рём должен быть устранен, так как при его участии проведены многочисленные совещания руководства СА, на одном из которых принято решение вооружить штурмовиков и направить их против рейхсвера якобы для того, чтобы освободить фюрера от его влияния.

В дневнике Лутце далее записано:

«Фюрер сказал, что знает о моей непричастности ко всему этому, и приказал не подчиняться более приказам из Мюнхена, а выполнять только его личные распоряжения».

25 июня военный министр фон Бломберг узнал о намерении Гитлера избавить рейхсвер от коричневого кошмара. Фюрер сообщил ему, что собирается созвать все руководство СА на совещание к Рёму в Бад-Висзее, там их всех арестовать и «рассчитаться», с каждым лично. Через два дня после этого командир лейбштандарта «Зепп» Дитрих побывал у начальника организационного отдела рейхсвера и попросил выделить оружие «для выполнения секретного и очень важного задания фюрера», о характере которого Бломберг знал.

«Зепп» Дитрих должен был нанести главный удар. С двумя своими ротами ему надлежало отправиться в Баварию, соединиться с подразделением коменданта концлагеря Дахау Айке и затем внезапно выступить в Бад-Висзее для захвата Рёма вместе с его окружением. Поскольку у Дитриха не было транспортных средств, он договорился с рейхсвером о направлении на небольшую железнодорожную станцию неподалеку от Ландсберга-на-Лехе автомобильного батальона, куда намеревался прибыть по железной дороге, чтобы доставить своих людей в Бад-Висзее.

Райхенау, Гейдрих и Гиммлер обговорили все детали намечавшейся акции, объединив свои усилия. 22 июня Гиммлер объявил барону фон Эберштайну, руководителю территориального округа СС «Центр», вызванному в Берлин, что Рём планирует проведение государственного путча. Эберштайну надлежало сконтактироваться с командующим военным округом рейхсвера и привести все подразделения СС в боевую готовность. 23 июня полковник Фромм, начальник общего отдела штаба сухопутных войск, оповестил своих офицеров о готовящемся путче Рёма, заявив, что СС – на стороне рейхсвера и эсэсовцам надлежит выдать оружие, если они того пожелают. 24 июня командующий сухопутными войсками генерал барон Вернер фон Фрич 91приказал командующим военными округами принять меры предосторожности в связи с готовящимся путчем штурмовиков. А 27 июня Гиммлер, вызвав к себе всех руководителей территориальных округов СД, поставил перед ними задачу: установить наблюдение за начальствующим составом СА и немедленно докладывать обо всем подозрительном в главное управление СД. Любопытно, что, хотя полки рейхсвера и штандарты СС были уже приведены в боевую готовность, в казармах то и дело раздавались сигналы учебной тревоги, а пистолеты офицерского состава сняты с предохранителей. При этом мало кто действительно верил в намерение штурмовиков осуществить путч.

Командующий военным округом в Силезии генерал Эвальд фон Кляйст, на которого обрушился целый поток предупреждений о готовящемся путче штурмовиков, вызвал к себе силезского шефа СА Хайнеса и спросил того, что они намереваются предпринять против военных. Хайнес под честное слово заверил его, что они ничего не замышляют. Генерал решил, что скорее всего рейхсвер и СА «натравливает друг на друга кто-то третий, по-видимому Гиммлер», и выехал в Берлин, где доложил генералу фон Фричу свои соображения. Командующий сухопутными войсками вызвал к себе Райхенау. Генерал-майор невозмутимо посмотрел на обоих сквозь свой монокль и сказал: