Андрей Буровский - Гендерная революция

Первое: человеческий детеныш первые годы жизни абсолютно зависим. Детеныш даже не пытается сам спастись или найти пищу. При опасности, голоде, любой возникшей у него проблеме он громко вопит — то есть обращает на себя внимание. Внимание хищника? Да, но и внимание старших — они-то его и спасут.

Второе: человеческий детеныш растет долго. Все детеныши всех видов играют — но ребенок играет особенно долго. Человеку нужно освоить намного более сложное поведение, чем любому животному. В нашем поведении слишком большое значение играют, говоря научным языком, «негенетические способы передачи информации».

То, что животные умеют инстинктивно — мы приобретаем учением. Щенок инстинктивно умеет плавать. Мы плавать учимся… А если не будем учиться — то и не будем уметь.

Детство мыши длится от силы 3–4 % всей ее жизни. Детство льва — 5 %. Слона и шимпанзе — 10 %. Человек в дикой природе живет 30–40 лет, а взрослым становится в 14–15. 30–40 % продолжительности жизни приходится на детство.

Часто инстинктивные программы человека изучают так, словно они полностью достались нам от животных предков. Так получается даже в блестящей книге В. Р. Дольника [2] Дольник В. Р. Непослушное дитя биосферы, Портрет человека в компании птиц и зверей. — СПб: Черри, 1993 (и еще 7 последующих изданий) . А ведь у нас много «чисто человеческих» инстинктивных программ. Они присущи только человеку, и присущи именно потому, что он отличается от остальных животных.

Всегда и во все времена слово «человек» было почти тождественно «мужчина». Именно и только мужчина — жил в подлинном человеческом смысле этого слова. В его жизни были события, приключения, путешествия, открытия… У него море возможностей для поиска своего Я, его выражения. Собственно, он всю жизнь в основном этим и занимался.

Да, за это мужчины и платили — причем платили по полной программе: колоссальными усилиями, напряжением, более короткой жизнью. Но было за что вносить плату!

Женщина в традиционном мире — живое приспособление для обслуживания мужчины и рождения других мужчин. Нет открытий, путешествий и приключений. Нет процесса выбора своего пути в жизни. Нет интеллектуальной, социальной, политической жизни.

Крайне глупо видеть в этой «второсортности» какой-то «заговор мужчин»: хитрую попытку сознательно обидеть женщин, оттеснить их от более интересной жизни и чтобы захватить рычаги власти. На то есть очень серьезные причины: наше коренное отличие от всех других животных.

Мораль патриархального общества опирается на эти инстинкты. Ведь еще в начале 20 века в деревнях женщина физически не могла вести хозяйство без мужа. И рожала она каждый год.

Так жили женщины в жилищах из костей мамонта и женщины Древнего Египта. Так жили на Руси во времена Пушкина — все сословия. А крестьянки так жили даже в начале 20 века.

Одним словом — всегда, всю историю человечества было нормой, когда один ребенок еще в пузе, второй — на руках, а третий и четвертый с двух сторон цепляются за юбку.

Вышла замуж или против твоей воли выдали замуж, взял тебя кто-то силой, разыграли тебя в карты — неважно; в любом случае родишь через несколько месяцев. Контрацептивов нет. Выбора нет.

Значит, надо быть нужной их отцу. Даже если выдали замуж насильно, если нет никаких женских чувств, нет даже элементарного уважения. Надо переступать через «не хочу», надо становиться ему преданной, полезной, желанной… Чтобы не бросил, чтобы хотел продолжать отношения. Чтобы был заинтересован в продолжении, чтобы оставался шанс. Будет хотеть и дальше, будет кормить ее и детей.

Тысячи, десятки тысяч лет они очень дружно действовали вместе:

1. Дремучие инстинкты самки кричали: «Одной тебе не выжить!»

2. Воспитание говорило: «Ты зависишь от мужа! Он главный, ты должна научиться ему угождать!»

3. Общественная мораль учила: надо быть преданной, покорной, верной, услужливой, удобной. По этим критериям оценивали женщину.

Так было полтора миллиона лет — с момента появления широкого таза и большой головы у младенца. А развалилось все это здание инстинктов и общественных установок всего лет за 40–50.

У каждого вида животных есть своя половая стратегия. В половую стратегию входит:

— программы взаимного выбора и ухаживания;