Дмитрий Абрамов - Сокровища музея Андрея Рублёва

События 1952 года стали определяющими для статуса и профиля музея Андрея Рублёва. В документах музейного архива сохранились материалы, отразившие накал страстей, разгоревшихся на заседании в Управлении по делам архитектуры при Совмине РСФСР 27 марта 1952 года по вопросу о профиле и судьбе музея. Именно здесь во всей полноте проявились две концепции этого формирующегося учреждения. За развертывание музея-заповедника историко-архитектурного профиля в той или иной форме в основном выступили работники советского аппарата в сфере культуры и управления по делам архитектуры, мало представлявшие себе перспективы музея древнерусского иконописного искусства. В их числе видим начальника Управления РСФСР по делам архитектуры Совмина РСФСР Серегина, председателя Совмина РСФСР Д.П. Проферансова, зам. начальника по делам архитектуры В.Д. Голли, видных работников культуры Мневу, Григорова и др. Основополагающие корневые формы отечественной культуры, выражаемые иконописным искусством, еще не были поняты и признаны этими чиновниками. Дискуссию открыл начальник управления по делам архитектуры РСФСР Серегин, который отметил: «…практика существования таких заповедников показала, что две организации не могут быть в одном заповеднике. Например, Коломенское – архитектурно-исторический заповедник и в то же время музей, где расположен экспозиционный материал. В Новодевичьем – та же картина. Мы хотели бы, может быть по тому же принципу организовать и историко-архитектурный заповедник Андроньева монастыря, …при котором будет музей, как один из его элементов» [28] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 12. Л. 1–2. .

Его поддержал В.Д. Голли: «Сам музей будет архитектурным памятником. Для показа вещей, которые были созданы во времена Рублёва и его учеников, можно дать модели: например – собор с фресками» [29] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 47. Л. 40–45. .

Но сотрудники музея и ведущие специалисты истории отечественной культуры: Д.И. Арсенишвили, Н.А. Дёмина, В.Н. Лазарев, М.В. Алпатов под руководством И.Э. Грабаря отстояли свои позиции в этом остром и судьбоносном споре.

«Древнерусское искусство является синтетическим, и в этом его сила. Это, вообще, был синтетический период в развитии мирового искусства, когда не было специализации. Вышивки, например, делались по рисункам художников, по их образцам. У того же Рублёва и фрески, и иконы, все было рядом одно с другим. Это касается и архитектуры», – убеждал доктор искусствоведческих наук М.В. Алпатов, как бы перекликаясь с высказываниями отца П.А. Флоренского середины 1920-х годов о церковном действе как синтезе искусств [30] Флоренский П.А. Храмовое действо как синтез искусств // Маковец. 1922. № 1. .

«Все высказались единодушно в том отношении, что недопустимо, что великий русский народ для своего художественного наследия до сих пор не имеет музея истории его искусства. Все республики, входящие в состав Советского Союза создают сейчас свои музеи и один только великорусский народ – первый в нашем Союзе – его не имеет», – резюмировал И.Э. Грабарь [31] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 46. Л. 1–3. .

Вскоре дело о положении музея Андрея Рублёва Совет Министров передал в ЦК КПСС на рассмотрение члена Президиума Верховного Совета СССР М.А. Суслова. На этом заседании выступил Д.И. Арсенишвили, который смог убедить этого видного государственного деятеля в необходимости сохранения музея и развития его профиля в указанном направлении. После этого вопрос о ликвидации музея уже больше не поднимался, а концепция строительства музея была в общих чертах утверждена [32] Вачнадзе Н.З. Д.И. Арсенишвили. Эскизы к творческому портрету. Тбилиси, 1990. С. 269. . Это был переломный момент в истории музея.

Ближайшие годы в работе музея были очень плодотворны: успешно комплектовалось музейное собрание икон и других памятников, закладывались основы научной работы, зимой-весной 1954 года была создана и начала успешно функционировать первая передвижная выставка, организованная сотрудниками музея и Московским союзом художников. Выставка была размещена в белокаменном Спасском соборе. Здесь были представлены свыше ста воспроизведений, фотокопий фресок и икон, принадлежавших кисти Андрея Рублёва, иконописцам его эпохи и представителям его школы – Даниилу Чёрному, Прохору с Городца и др. Выставка получила невероятный положительный резонанс в прессе и заслуженный отзыв в научных кругах. «Совершенно правильно видеть и подчеркивать в русской живописи XI–XV вв. черты русской национальной жизни. С воспроизведений и фотографий на нас глядят типично русские лица. Это портреты русских людей XI–XV вв. Многие из них кажутся… портретами, точно снятыми с определенных людей. Выставку необходимо расширить и сохранить, как имевшую громадное значение для истории русской культуры, в особенности для работы со студентами и аспирантами-историками», – писал в отзыве о выставке известный профессор-историк М.Н. Тихомиров и аспирант истфака МГУ Сергеев [33] ЦХД после 1917 года. Ф. Р-2971. Оп. 1. Д. 8. Л. 37. . Музей приобрел всероссийскую известность.