Александр Годлевский - Мои идеологические диверсии (во времена от Горбачева до Путина)

Права человека на практике могут быть юридически гарантированы только принципом неотвратимости ответственности, в том числе и уголовной – за уголовно наказуемые нарушения прав и свобод. Нравится это кому или нет. Принципиальное отличие нас от других стран в том, что за всем известными должностными преступлениями чиновников против граждан уголовной ответственности обычно не следует. Если случаи уголовного наказания должностных лиц и есть, то они настолько редки, что такие исключения только еще больше подчеркивают общее правило о безнаказанности начальства. Если нет уголовной ответственности чиновников даже за преступные нарушения установленных Конституцией прав гражданина, то никаких юридических гарантий нет и быть не может – у нас они существуют только на бумаге. То есть конституционно гарантированные права и свободы человека и гражданина на практике стоят не больше бумаги, на которой написана супердемократическая Конституция Российской Федерации. Кстати сказать, при бездействии принципа неотвратимости все разговоры о «диктатуре Закона» так и остаются пустыми разговорами – типа лозунгов о строительстве коммунизма.

После провала августовского «путча» 91-го Россия объявила сама себя страной демократической и таковой на Западе была общепризнанна как нормальное демократическое государство. Включая самое полное и высшее юридическое оформление такого признания, как членство России в Совете Европы – организации, главным условием членства в которой является соответствие общепринятым в мире демократическим стандартам. И самое главное условие – соблюдение прав человека. Тут есть одна тонкость, на которую не все обращают внимание (или не любят обращать). Уместно напомнить, что Евросовет – не военно-политический блок, типа НАТО, и не международное экономическое сообщество, типа «Общего рынка». Основная область деятельности Совета Европы – демократическое устройство государств, и именно только по критерию соответствия демократическим стандартам, в первую очередь – по соблюдению прав человека, определяется допуск государств в его членство.

Членство в Евросовете – это как выданная государству справка с печатью, юридически подтверждающая, что данное государство является демократическим в полном объеме, то есть полностью соответствует общепринятым основным европейским и мировым стандартам правового демократического государства. Можно привести великое множество аргументов и контраргументов, наговорить что угодно, но, приняв в члены СЕ, европейские демократические государства официально юридически признали Россию себе подобной в полном объеме. Или совсем наоборот – себя полностью приравняли к России по всем основным правовым критериям. Отсутствие каких-либо юридических гарантий прав человека в государстве российском делает его членство в Совете Европы трагикомичным. По правовому критерию – по соблюдению государством своих собственных законов – гораздо больше оснований для членства там имеет Югославия времен правления Слободана Милошевича. Другие государства и международные организации, признающие Россию страной демократической, в том числе и Совет Европы, не очень интересует вопрос о неотвратимости уголовной ответственности чиновников даже за тяжкие должностные преступления – не интересно им, есть ли в России юридические гарантии прав человека или нет. Наша демократическая пресса тоже обычно эту тему лихо обходит стороной. Даже вопрос такой: почему нет ответственности? – почти никогда не ставится. Иначе от всей нашей демократической мифологии не останется камня на камне.

Следует отметить, что когда Совет Европы называют правозащитной организацией, это не совсем правильно. Принципиальная разница между Евросоветом и, к примеру, «Amnesty International» в том, что Совет – не просто организация международная, но и межгосударственная. Он является суверенным субъектом международного права, наделенным властными полномочиями, юридически обязательными для всех государств – его членов. В частности, решения Европейского Суда по правам человека имеют высшую юридическую силу и обязательны для всех стран, ратифицировавших европейскую Конвенцию о защите прав человека и основных свобод. Главное отличие общественных организаций – от государственных и межгосударственных – заключается в том, что все их действия и решения сами по себе никакой властной юридической силы непосредственно не имеют и реализуются опосредствованно через общественное мнение, в том числе и мировое. Или, опять же, через государственные и межгосударственные органы.