Екатерина Иванова: Конец привычного мира [Путеводитель журнала «Нож» по новой этике, новым отношениям и новой справедливости] [litres]

«С тех пор как нас всех посадили по домам, я впервые за 15 лет выдохнула, – признается Марина. – Я все эти годы жила на вдохе. И вот пришло такое чудесное время, когда ты можешь легально чуть-чуть выдохнуть».

На карантине Марине стало легче во многом потому, что отпала необходимость встречаться с людьми и быть окруженной ими в общественном транспорте. По словам психиатра Любови Мясниковой, это одна из основных причин улучшений у пациентов: «Те, кто сейчас стали себя чувствовать спокойнее и увереннее, – это в основном люди с избегающим поведением и социофобией, рассказывает Мясникова. Раньше им надо было куда-то ходить, адаптироваться в обществе и на работе. А сейчас они сидят дома, как и все остальные, и это не повод для осуждения, а даже наоборот. Поэтому они говорят: "Как же хорошо! Давайте продлим эту пандемию!"»

Тревожные люди с избегающим поведением, которые впервые за долгое время смогли расслабиться, действительно с опасением ожидают окончания карантина. У Любы из Москвы диагностирована рекуррентная депрессия, к тому же она всегда отмечала у себя повышенную тревожность. Она часто отказывалась от социальной жизни из-за постоянного страха: порой могла сама организовать показ фильма в кафе, собрать всех друзей, а в последний момент забиться дома в угол кровати в слезах в приступе животного страха.

Увольнение Любы с работы совпало с ужесточением карантинных мер. Оставшись дома, она ощутила огромное облегчение. «Мне неожиданно стало очень хорошо – я прямо расслабилась. Меня больше не угнетает проверка соцсетей, не угнетаю я сама, – рассказывает Люба. – Ведь я больше не в положении меньшинства – все вокруг живут той же жизнью, что и я. И поэтому мне стало очень легко».

Люба перестала пить, возобновила старые хобби, занялась фитнесом – и при этом полностью перестала ощущать давление извне. «Я теперь в положении сильного, – говорит Люба, – ведь люди, которым всю жизнь внушалась и была удобна модель успешного, социального и веселого человека, теперь оказались заперты наедине с собой и своим миром. И им это приносит дискомфорт».

Похоже, необходимость постоянно взаимодействовать с большим количеством людей пагубно сказывается на ментальном здоровье – причем даже у тех, кто не страдает аффективными расстройствами. Исследование COVID-19 Social Study показало, что именно в самых плотно заселенных квартирах и домах уровень тревоги выше всего, а улучшений с начала карантина практически нет.

Саша, год назад уехавшая из «большой и стрессовой» Москвы в «маленькую и спокойную» Валенсию, тоже заметила, что с тех пор, как на улицах почти нет людей, ее психологическое состояние стало значительно лучше.

У Саши диагностировали невротическую депрессию и тревожное расстройство в Испании. Первые звоночки были еще в России, но на новом месте ментальные проблемы переросли в физиологические: у девушки развился тонус мышц, пропали сон и аппетит. Несмотря на прописанные антидепрессанты, приступы панических атак продолжались: оказавшись в толпе людей, она начинала задыхаться, могла убежать домой, упасть на пол и трястись.

«Я не могла выйти на улицу: мне было страшно. Кроме того, мне приходилось ходить на учебу – а там душно, много людей, все кричат», – вспоминает докарантинные времена Саша.

С вводом карантина и переходом на дистанционное обучение она почувствовала уменьшение и психологических, и соматических симптомов: «Да, само обучение на дистанционке ухудшилось, но зато ко мне вернулся сон! Я начала наслаждаться тишиной и покоем. У меня полностью пропали панические атаки».

Теперь девушка может по-настоящему наслаждаться жизнью: весь карантин она провела на балконе, хотя обычно не могла на него выйти из-за шума и криков. Но когда карантинные меры в Валенсии ослабили, Саша тут же почувствовала это на себе: начала возвращаться бессонница, первый признак ее привычных тревожных состояний.

Психиатр Любовь Мясникова рассказывает, что есть еще одна категория людей, которым стало заметно лучше во время пандемии: «Это люди с копинг-механизмом мобилизации. Они привыкли собираться в авральных ситуациях, и, когда происходит что-то экстренное, превращаются из серых мышек в орлов, которые всех спасают». Такое явление еще называют реактивной гипоманией.

Психотерапевт Оксана Назарова тоже наблюдала подобные изменения у своих пациентов за последние несколько месяцев. «С некоторыми мы работали годами, прибегали к антидепрессантам, казалось, ничего не помогает, – рассказывает Назарова. – И тут началась пандемия – и такие люди, например, решают, что именно они способны спасти бизнес и никто другой». Такие пациенты даже резко отказывались от дальнейших встреч, хотя до пандемии планировали длительную терапию.