Геннадий Литвинцев: Неровное дыхание. Статьи и расследования

В советские времена к культуре относились предельно серьезно, писатели назывались «инженерами человеческих душ» и пользовались всеобщим вниманием. О да, слышу голоса, пользовались, конечно, пользовались, в том числе и вниманием «компетентных органов». Но вот что интересно: сейчас творцы культуры говорят о случавшихся с ними прецедентах как правило с большой гордостью: это ли не признание значимости их творчества! Издатель и редактор зарубежного антисоветского журнала «Синтаксис» Мария Розанова, вспоминая своего мужа писателя Андрея Синявского (псевдоним – Абрам Терц), семь лет отсидевшего за диссидентскую деятельность, выразилась на первый взгляд парадоксальным образом: «Абрам Терц жил в счастливое время. Он жил, когда слово что-то стоило, за слово сажали. И это было большое благо. Это значило, что правители хотели выглядеть лучше, и чтобы их любили, а если чье-то диссидентское слово их небесный облик или деяния подвергало сомнению – им от этого было больно. А сегодняшним правителям чего-то там в глаза, а они все про божью росу. Слово девальвировалось. Но зачем вам свобода слова, если оно ничего не стоит?». (И для чего цензура, добавил бы я, если люди перестают читать?)

Разумеется, никому не пожелаешь тюремного заключения даже ради ревальвации слова. Речь о том, что запреты, преследования и репрессии не так опасны для человеческого духа, для творчества, как подмена свободы наплевательским равнодушием, индивидуальности – обезличиванием, культуры – нивелирующей массовкой.

Шлюзы для низкопробной масс-культуры в нашей стране были открыты, стоит напомнить, одновременно с импортным потоком убийственно-дешёвого спирта «Роял». И то, и другое являлось, по-видимому, необходимым условием успешного проведения приватизации, кланового присвоения национальных богатств, создания олигархического строя. Новые хозяева жизни прекрасно понимали: с помутненным разумом, расслабленной волей, отравленной душой человек не только не в силах протестовать против совершаемой несправедливости, но не способен даже и осознавать происходящее. Процесс передачи национальной собственности частным лицам, сосредоточения ее в руках тонкого слоя избранных, понятно, не мог ограничиться областью экономики, финансов, материального производства и обращения. Напрасно нас пытались уверить, что приватизирована, превращена в рынок будет только материальная сфера, духовная же сторона жизни после отмены партийно-идеологического контроля станет по-настоящему свободной, не зависимой, плюралистичной. Это, как наиболее прозорливые умы и предсказывали, оказалось заведомой ложью. Присвоив активы банков и предприятий, олигархия тут же постаралась взять под контроль прессу, театры, кинематографию, поставить себе на службу писателей, художников, композиторов, весь творческий и мыслящий мир. Вкусы народившейся рыночно-криминальной буржуазии стали диктовать моду в культуре.

Свойство подлинно-художественного слова прояснять суть происходящего для неправедно разбогатевшей верхушки общества просто опасно. Вот и разгадка того, почему в современной либеральной критике, в решениях разных конкурсных жюри, словно в насмешку, посредственное объявляется хорошим, отвратное – лучшим, а всё высшее и честное осмеивается и изгоняется. Нельзя признать случайностью, что на телевидении и радио – а они в большей мере определяют ныне духовный мир человека – первоочередным порядком была проведена жесткая зачистка от таких рудиментов прежней эпохи, как классическая литература и музыка. Пролеткультовский опыт «сбрасывания классиков с корабля современности» был повторен радикальнейшим образом. Приснопамятное «Лебединое озеро» августа 1991 года оказалось на ведущих телеканалах последним спектаклем классического репертуара. На страну пошел мутный вал чернухи и похабщины, культивирования звериных инстинктов и пещерных суеверий, цинизма и мракобесия, бесконечного кривлянья эстрадных покемонов. «Каков народ, таковы и зрелища» – оправдывают свою политику телемагнаты. Но в лицемерном этом утверждении все поставлено с ног на голову. На самом деле потребитель дурноты неустанно взращивается и воспитывается все эти годы, населению упорно внушается: высокая культура не для него. Народ, как об этом говорил еще Конфуций, будет таким, какое у него культивируется искусство.

Даже растения и животные, как показали исследования ученых-биологов, не равнодушны к гармоничной музыке и предпочитают классику: при регулярном транслировании Моцарта и Чайковского у коров улучшается настроение, повышаются надои, а овощи и злаки растут быстрее. Но российских обывателей, видимо, считают ниже травы, примитивнее жвачных. Тоталитаризм телевидения и многих программ радио вылился в засилье одного откровенно пошлого художественного вкуса, одного культурного типа, неприятного в общении и к тому же импортированного. С каждым годом набирает обороты «американизация» нашего культурного пространства, причем заполняется оно самыми худшими образцами, можно сказать, отбросами заокеанской культуры. На месте госдепартамента США или хотя бы посольства в Москве я бы выразил решительный протест против злостного искажения образа их страны в сознании россиян, приводящего к настроениям антиамериканизма.