Александр Портнов - Пестрые очерки

Внимательно читая «Илиаду» и «Одиссею», приходишь к мысли, что Гомер, о личной жизни которого нам практически ничего не известно, нередко рассказывает о себе, о своей личном опыте, о своей жизни… И когда дело касается семьи и семейных отношений, то рассказ у Гомера обычно получается грустный, невеселый, потому что женщины, независимо от того, чьи они жены – богов ли, царей или героев – в большинстве случаев не радуют своих мужей.

Можно возразить: а любящая жена Гектора – Андромаха?.. Но она появляется в «Илиаде» только как плакальщица: для того, чтобы горько рыдать перед выходом героя на битву из стен Трои и после его гибели в единоборстве с Ахиллом… А верная жена Одиссея – Пенелопа?.. Но ведь она не показана в семейной жизни, она знаменита лишь тем, что двадцать лет ждет пропавшего без вести мужа, отбиваясь от сотни женихов… Пенелопа – это далекий от реальности идеальный образ, «женщина-мечта» 12 века до н.э.

Зато на фоне «идеальной» Пенелопы все остальные жены в произведениях Гомера беспредельно «реалистичны»; они свободно дают волю своим отвратительным качествам; они лживы, злобны, неверны, коварны… Положительные начала у них вообще отсутствуют… Жить с ними – сплошное мучение даже для богов.

Задумаемся – с чего бы это? Гомер – женоненавистник?.. Или он рассказывает о своей неудачной личной жизни? Одним из самых отрицательных женских типов в поэмах является богиня Гера, жена Зевса. И владыка мира, всесильный Зевс, оказывается одним из самых несчастных мужей: ему приходится постоянно скандалить с женой. Вестница богов Ирида приносит Гере послание грозного мужа:

Ты привыкла все разрушать, что Кронид не замыслит!

Ты ужасная псица (сука? – А.П.) бесстыдная, ежели точно

Противу Зевса дерзаешь поднять огромную пику!

При личной встрече супругов радости еще меньше:

Грозно на Геру смотря, провещал громодержец:

Козни твои, о злотворная, вечно коварная Гера,

Гектора с поля свели… Ударами молний тебя избичую!

Зевса, как настоящего мужчину, дьявольски раздражает постоянная слежка за ним жены:

Все примечаешь ты, вечно меня соглядаешь,

Но произвесть ничего не успеешь: более только

Сердце мое отвратишь, и тебе то ужаснее будет!

В помощь ли злобе твоей и любовь, и объятия были,

Коими ты, от богов удаляся, меня обольстила?..

Жена, естественно, отвечает мужу «взаимностью»:

Зевса… Гера узрела, и был ненавистен он сердцу богини…

Зевсу, коварствуя сердцем, вещала державная Гера…

Характер Геры, действительно, оставляет желать лучшего:

…Гера улыбалась устами,

Но чело у нее между черных бровей не светлело.

Что заставило Гомера так подробно описывать распрю в божественной семье? Почему так верно он описывает эволюцию семейных раздоров – с мелочей до полного разрыва:

Распря, малая в самом начале, она пресмыкается; после

В небо уходит главой и стопами по долу ступает!

Что остается делать мужу, ссорящемуся с женой?.. Напиться с горя:

Мужу, трудом истомленному, силы вино обновляет.

В то же время Гомер отнюдь не женоненавистник, женскую красоту в «Илиаде» высоко ценят даже старики:

Старцы, лишь только узрели идущую к башне Елену,

Тихие между собой говорили крылатые речи:

Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы

Брань за такую жену и беды столь долгие терпят:

Истинно, вечным богиням она красотою подобна!

Неспроста так много внимания уделил Гомер скверному характеру Геры. Возможно, что кроется за этим личное отношение темпераментного эмоционального поэта к своей собственной сварливой жене – неласковой, коварной и опасной.

Прекрасные богини не прочь были наставить рога своим могущественным мужьям. Шумную историю о скандальном романе богини любви Афродиты с богом войны Ареем Гомер вкладывает в уста певца Демодока:

…Пел Демодок вдохновенный

Песнь о прекраснокудрявой Киприде и боге Арее:

Как их свидание первое в доме владыки Гефеста

Было; как много истратив богатых даров, опозорил

Ложе Гефеста Арей, как открыл, наконец, все Гефесту

Гелиос зоркий, любовное их подстерегши свиданье.

Обманутый муж, бог-кузнец Гефест тоже не был простаком: он сковал ловушку-западню из невидимых даже взору бессмертных богов железных неразрывных проволок, повесил сети над ложем, разостлал их на полу и сделал вид, что уходит из дома.