Валерий Захаров - Бох

Развитие мирового сообщества происходит, как автоколебательный процесс, когда развивающиеся промышленность и сельское хозяйства провоцируют рост численности населения, а увеличивающееся население, ушибленное демократией и красивыми картинками в телевизоре, требует развития промышленности и сельского хозяйства. Скоро система сдержек и противовесов лопнет по швам, и автоколебательное развитие начнет рвать на части мировую экономику и госграницы. Простой и наиболее щадящий вариант выхода из тупика – это избавление от катализатора. Вырвав самое слабое звено – гремучую смесь тупого честолюбия и больших миллионов – можно нейтрализовать то, что подталкивает маятник к крайним амплитудам.

Значит, всё взять и запретить? И олигархов, и самолеты, и все сопутствующее? Всё запретить не получится, да и совершенно не обязательно. А вот бешеные деньги урезонить не только можно, но очень даже необходимо. Если снять лишние нули с валютных и прочих счетов и снимать их каждый раз при появлении новых, то олигархи перестанут быть таковыми. На вопрос о том, не ищу ли я козла отпущения, могу ответить, что нет, я уже нашел козлов и мечтаю только о том, чтобы их выгнали с огорода. Населению земли более выгодно и менее хлопотно содержать одного козла (государство) и большое стадо спокойных и уравновешенных дойных коз (ИП, малые и средние фирмы), чем свору неуправляемых, алчных, опасных для планеты деятелей рынка.

Без потерявших стыд и совесть миллиардеров человечество утратит долю своего разнообразия, зато не утратит последних ресурсов. Установив верхнюю планку богатству, – пусть довольно высокую, – люди совершат, может быть, самый главный акт в деле спасения планеты. Лишив олигархов стимула к получению сверхприбылей, человечество остановит их на пути к безудержному расширению производства и безрассудному встреванию во внутренние дела своего и сопредельных государств. И в этом нет ничего из серии «все взять и поделить». Выполним «обрезание» четко и аккуратно, тогда все волки будут сыты и овцы целы, а ресурсы Земли будут востребованы в значительно меньшей степени.

А как же насчет помощи, которую добрые богатые дяди якобы безвозмездно привозят на пароходах и вертолетах в страны третьего мира? Помощь можно будет попридержать потому что, во-первых, те же самые дяди предварительно не смогут обобрать до нитки население этих стран. А во-вторых, зная, что помощи ждать неоткуда, люди в тех странах со временем научатся рожать ровно столько детей, сколько смогут прокормить. То есть, следует из гуманных соображений как можно ближе подпустить природу к решению тонкой задачи по регулированию численности населения.

На страшную сказочку о том, что общество не сможет сконцентрировать достаточно усилий на мегапроекты типа поворота северных рек, можно возразить, что, во-первых, число подобных проектов сильно сократится за ненадобностью, а во-вторых, что за их реализацией проследит государство. Ему по силам будет привлечь столько сил и средств, сколько потребуется.

Есть еще один положительный нюанс. Или отрицательный, смотря с какой точки зрения на это дело взглянуть. Олигархи, а вернее, общество лишится возможности и необходимости содержать сонмы мажордомов, гувернанток, домработниц, кухарок, юристов, парикмахеров, личных врачей, шоферов, садовников, охранников, тренеров по фитнесу и тренеров по выездке и еще несусветного числа чесателей олигарховых пяток и членов их семей. Людей не производящих ничего ни для себя, ни для общества, а влияющих исключительно на душевное равновесие крутого дяди, освободят от необходимости лакействовать. Они останутся не у дел и будут вынуждены во избежание летального исхода заняться обретением нового статуса, например: оператора машинного доения или специалиста по прокладке мелиоративных каналов.

Если не совсем понятно, как и почему богатые богатеют, а бедные нет, проследим такую цепочку гипотетических событий. Допустим: мировым сообществом выделены деньги, и доверенными лицами (как они удостоились доверия – отдельный вопрос) закупается еда для отправки голодающим. Вскоре пароходы отваливают от причалов, с ошеломляющим аппетитом сжигая тонны энергоносителя; океан спокоен; вроде бы все идет по плану. Но на рынке продовольствия образовался дефицит, и фермеры срочно увеличивают посевные площади, чтобы воспользоваться моментом и подзаработать кое-какую монету. Быстрым темпам мешает то, что сельхозинвентарь сильно изношен, и тогда, получив заказ, горняки лезут в гору за дополнительным железом. Природа неадекватно реагирует на наши благие намерения и насылает на посевы какую-то сволочную блошку, попутно вздымаясь пыльными бурями. Блошка делает свое дело, уничтожая злаки на корню, и встает вопрос о борьбе с вредителем. Объявляется конкурс; допустим, его выигрывает молодой и ранний биохимик, создавший уникальный пестицид, правда, не до конца исследованный. Панацея безнадежно запаздывает: десятки тысяч плодородных гектаров уже превращены в зону рискованного земледелия, – однако считается плохим тоном, перестать делать дело, пока оно не закончено. Для продолжения работы ученому выдают грант, оборудуют лабораторию и набирают сотрудников под хорошую зарплату.