Татьяна Москвина: Культурный разговор: эссе, заметки и беседы

Я, правда, нашла один небольшой автопортрет ученицы Глазунова, в котором билось какое-то чувство, но чувство это явно горчило. Лицо скромной милой девушки с косичками застыло в безысходной печали и потаенном страдании. Да, люди трудятся, люди учатся, но почему все так безлико, где же радость творчества?

Я постаралась найти объяснение такому удивительному методу учебы, при котором индивидуальность художника, обучающегося своему мастерству, как будто испаряется. И он превращается в тихую смиренную тень, живущую исключительно подражанием образцам прошлого.

Значительное место в экспозиции ученических работ Школы живописи, ваяния и зодчества отведено копированию. Здесь ученикам Глазунова равных нет. Русские иконы, Рембрандт и Ван Дейк, Рубенс и Боровиковский, Саврасов и Репин – десятки великих полотен воспроизведены старательными руками преданных искусству глазуновцев точь-в-точь – или, если хотите, один в один. Глазуновцы – идеальные копировщики. И в этом качестве имеют блистательные перспективы.

Дело в том, что в XX веке была задумана и осуществлена грандиозная афера под названием «современное искусство». Цель аферы было прекратить поставку новых шедевров живописи, для того чтобы феерически вздуть цены на живопись прошлого. Всех, кто потенциально мог чего-то там нарисовать, перебросили в область производства пустоты. Живопись прошлого стала ценнее самой устойчивой валюты, предметом воспаленного вожделения. Однако, как известно, ценности всегда подвергаются подделке, и рынок подделок живописных шедевров довольно обширен, на хороший товар этого сегмента есть постоянный устойчивый спрос. А кто, по-вашему, будет заниматься таким тяжелым, неблагодарным, пусть и щедро оплачиваемым трудом? Нынешние косорукие «современные художники», которые заняты самоутверждением на ровном месте и давно забыли, если знали, азы своего мастерства?

Нет! Вот они – потенциальные герои завтрашнего дня. Ученики Школы смирения Илья Глазунова. Они смогут затопить мир Рембрандтами и Ван Дейками один в один, так что вместо немногих жадных буржуев в мире явятся сотни тысяч счастливых обладателей великой живописи, и мир, безусловно, станет от этого куда теплее, светлее и забавнее.

Таким образом, наша Школа смирения – совсем не пустое место в сложной иерархии современных культурных процессов. Она не то что нужна – да ей просто цены нет, ей-богу.

В Российской академии художеств (Санкт-Петербург) открылась выставка работ Никаса Сафронова. Билет на просмотр стоит довольно дорого (350 рублей), так ведь и наш художник – не из дешевых. Его успех смело можно назвать феноменальным.

Помню, как лет двадцать тому назад Никас Сафронов на фестивале «Кинотавр» вежливо подсаживался к известным кинематографистам, скромно аттестовал себя «ульяновским сиротой» и просил разъяснить ему смысл фильмов Сокурова. Вальяжные кинематографисты снисходительно покупались на деликатную повадку «сироты», которая, конечно, была в чистом виде овечьей шкурой. Мертвая хватка выдающегося дельца, недюжинная смекалка и феерическая энергия в рекордные сроки сделали Никаса Сафронова вторым по известности художником в стране (после Ильи Глазунова).

Публика, привыкшая видеть Никаса Сафронова в передачах вроде «Ты не поверишь!», может составить себе обманчивое представление о художнике как о «поп-звезде» живописи, которую волнует исключительно раскрутка собственной личности, а не творчество. Вдобавок внешность. Она эффектна до такой степени, что если бы, к примеру, режиссер фильма «Яйца судьбы» решил экранизировать Евангелие, то на главную роль без всякого кастинга можно было бы взять именно Сафронова.

Однако оспорить место Никаса Сафронова в клане живописцев – задача безнадежная и бессмысленная. Перед нами действительно художник, притом хорошо выученный, умеющий держать кисточку в руках. Да, он крепко выучил технологии успеха и охотно рисует сильных мира сего (политиков, певцов, киноактеров), идеализируя и приукрашивая их опостылевшие, но зато всем известные лица. Бывает, что его картины смахивают на кондитерские изделия и мало чем отличаются от той слащавой живописи, которой забиты сайты, действующие под бессмертным лозунгом «налетай, торопись – покупай живопись!». Однако тысячам несчастных не удается продать ничего, а Никасу удается продать все. Это можно объяснить… а никак этого объяснить нельзя. Хорошо, он проявил диковинное упорство, он годами носился по московской тусовке, раздаривая свои работы, он выказал изумительную производительность – но сколько их было, упорных, производительных, раздаривающих, и все впустую. И только Сафронову силы судьбы дали «зеленый коридор».