Татьяна Москвина - Культурный разговор - эссе, заметки и беседы

Создается впечатление, что Павел Лунгин увлекся второстепенными задачами, забыв о главных, как если бы автомобилист решил, что его главная задача – проскочить на зеленый свет, а не доехать до места. Режиссера заворожила глобальная остросюжетность сериалов нового типа, построенная на постоянных моральных колебаниях и виртуозной игре в занимательность. Что ж, в этой части ему почти все удалось, и до самого конца было неясно, герой ли герой – или же он предатель и редкостный хитроумный мерзавец. (Хотя когда обнаружилось, что Брагин, уже на воле, запирается в гараже, чтобы сотворить намаз, можно было бы кое о чем и догадаться.) Но главная задача – объяснить зрителю, наследнику по прямой тех русских солдат, которые всего-то век назад давали сдирать с себя кожу, но не отрекались от веры, зачем ему смотреть на такого «героя», – осталась нерешенной. Если тварь 12 серий готовилась взорвать Мавзолей, какая нам разница, кого она любила, кого ненавидела, как выстраивала отношения с женой и деточками, и т. п. Когда обнаружился крах героя, выяснилось, что сочувствовать надо было не ему, а героине (Виктория Исакова), но было поздно, поздно! Зрители с обычной нашей страстностью уже возненавидели ее за эмо-макияж с зачерненными глазами, и тот несомненный факт, что Исакова играет блистательно, ничему помочь не мог.

В тщательно выглаженной и тонированной картинке сериала «Родина» трудно узнать режиссерский почерк Лунгина. И можно отчасти понять его увлеченность моральной вибрацией сериалов нового типа, когда колебания добра и зла переплетены нерасторжимо. Попробуйте посмотреть подряд все фильмы Павла Лунгина и ответить на простой вопрос: это хороший режиссер, плохой или выдающийся? Вас измучают подозрения. Ваши колебания и вибрации, меняясь от картины к картине, доведут вас до нервного срыва. Лунгин покажется вам то великим, то посредственным, то провальным, то хорошим, то уникальным, то беспомощным… Так что в основе «Родины», наверное, лежит что-то глубоко личное, но зрителю от этого не легче.

А вот «Орлова и Александров» – фильм немудреный, но основа его мне кажется добротной. Там, в отличие от лунгинской «Родины», какой-то теплый обаятельный «воздух». Режиссер картины, Виталий Москаленко, снял в свое время прелестную комедию «Китайский сервиз» про шайку очаровательных шулеров (сверхзвездный состав актеров – Янковский, Меньшов, Безруков, Самохина и другие). И в героях «Орловой и Александрова» есть что-то от милых авантюристов, пытающихся переиграть ужасную и мрачную пьесу истории.

В этом фильме, если брать исторические прототипы, никто не похож на никого и ничто не соответствует ничему. Сюжет тянулся-тянулся от одной реконструкции фильмов Александрова к другой, а потом запутался и оборвался – пригласили Олега Басилашвили, тот сказал своим голосом на миллион долларов закадровый текст «от автора», и финита. Но я понимаю режиссера. Продолжи он свой рассказ после «Весны», и пришлось бы говорить о печальных вещах, о старости, забвении, предательстве, распаде. А он хотел создать Легенду о Любви! Рассказать о чудесных людях, о муже и жене, которые выжили, потому что беспредельно, с редкой силой любили друг друга, поэтому победили всё – и время, и обстоятельства истории, и свои слабости. Анатолию Белому и Олесе Судзиловской удалось воплотить эту легенду живо, обаятельно, разнообразно, заразительно. Кроме того, в картине речь ведется о культуре, действуют образованные талантливые люди – режиссеры, драматурги, актеры, певцы (и трудно не отметить редко снимающуюся фантастическую актрису Юлию Рутберг в роли Раневской). Все это как-то утешает, отвлекает и радует. Случай, противоположный «Родине» – если какие-то второстепенные задачи Виталию Москаленко решить не удалось в полном художественном совершенстве, то главную задачу он выполнил.

Показал обаятельных и привлекательных русских людей. В спорах о Родине это довольно весомый аргумент.

Закончился показ 14-серийной экранизации романа М.А.Шолохова «Тихий Дон» режиссера-постановщика Сергея Урсуляка. Как водится, одни зрители в восторге, другие в ярости – однако, слава Богу, споры в виртуальном пространстве до гражданской войны не доведут. Ведь об этом ужасе (Гражданская война) и рассказывает новая экранизация классического романа.

Она несовершенна. Настоящую энергию фильм набирает где-то к середине и затем опять теряет. Цельности, как в старой картине Герасимова, или вкусной фактуры и эпического дыхания, как в злосчастной экранизации Бондарчука, нет в помине. Актерские работы не существуют в некоем «общем поле», но сильно разнятся между собой – от великолепия зрелого мастерства до полной блеклости, откровенной неудачи. Любой патетический эпизод (кого-то убивают, плачут бабы и так далее) сопровождает музыка Юрия Красавина, одна и та же заунывно-элегическая тема на две-три минуты, и эдак раз семь-восемь за серию. Наверное, опытный режиссер и сам понимал, что произведение цельным не получается, и музыкой пробовал было скрепить распадающееся на эпизоды повествование. Цельным оно все равно не вышло, но пустым и бессмысленным новое прочтение назвать было бы несправедливо.