Владимир Шулятиков: Профессиональное движение и капиталистическая буржуазия

Но пусть собственники и приспешники капитала на бумаге и в теории всех и вся зачисляют в «примиренцы: тем для них хуже. С своей стороны, мы должны констатировать, что все же весьма значительные кадры рабочих-профессионалистов имеются на лицо, что все же идет строительство рабочих организаций на чисто профессиональных началах, и эти союзы, эти «трэд-юнионы», на самом деле, могут пользоваться доверием со стороны предпринимательского лагеря, так как настроены в очень примирительном духе, заявляют себя противниками острой классовой борьбы. Конечно, оппортунистическое направление этих союзов – непременное условие для проявления симпатий, которая буржуазия питает к ним. Но их оппортунизм сам по себе завоевать означенные симпатии не мог. Профессионализм – продукт не нынешнего дня, он вырос давно, давно буржуазия с ним была знакома и, тем не менее, она смотрела на него совершенно другими глазами. Господа капиталисты удостоили его своего благоволения и признательности, повинуясь голосу некоторых ближайших материальных интересов. Раньше профессионализм выгод для их текущих операций не представлял; теперь он стал им выгоден.

В чем же заключаются его выгоды?

Мы уже подчеркивали, что имеем дело с частью буржуазии, а не с буржуазией, взятою в целом.

Определим теперь, какая это часть буржуазии: та часть, которая владеет фабриками и заводами, обставленными согласно последним требованиям современной промышленной техники. Вот именно данное обстоятельство и обусловливает, в конечном итоге, ее симпатии к профессиональной организации рабочих.

Развитие техники, как известно, знаменует собой сокращение числа рабочих, потребного для производства того или иного продукта. Главная часть капитала воплощается в орудиях и средствах производства. При этом рабочие должны обладать повышенной «выучкой», повышенной «квалификацией».

В первый период распространения машинной индустрии дело обстояло иначе. Победа фабрики над мануфактурой сопровождалась вытеснением прежнего квалифицированного работника, проходившего долгую школу предварительной технической выучки, рабочим малообученным. Чтобы получить право стать у фабричного станка, необходимы знания, необходимую сноровку можно было приобрести всего в какие-нибудь несколько месяцев или даже недель. Подобное понижение квалификации наглядно иллюстрируется такими явлениями, как, напр., применение в самых широких размерах женского и детского труда. Но техника совершенствуется, производство все больше и больше приближается к идеалу полного автоматизма. И одновременно с этим происходит переворот в требованиях, предъявляемых фабрикой к рабочему. «Для малоквалифицированного труда – говорит марксист HannsDeutsch [2] «Qualirizierte Arbeit und «Kapitalismus. Werttheorie und Entwicklungstendenzen», стр. 94. См также выводы, сделан. инжен. Oehelhauser'ом («Technik einst und jetzt»). – для труда стариков, женщин и детей в рамках автоматического процесса производства нет применения. Женский и детский труд был первым словом капиталистической утилизации машин, но не ее последним словом». На самом деле управление новейшими машинами, надзор и уход за ними, постановка их, починка требуют от рабочего специальных познаний и опытности в области техники. Короткий срок выучки, практиковавшийся прежде, этих познаний и этой опытности гарантировать не может.

Таким образом, двери промышленных предприятий, снабженных наиболее усовершенствованными техническими изобретениями, закрыты для широких кадров пролетарских масс.

Зато трудом этих кадров пользуются технически отсталые конкуренты названных предприятий и пользуются зачастую с большим успехом. Располагая орудиями сравнительно более или менее примитивной конструкции, они стараются взять верх двумя средствами – увеличением числа рабочих и усилением изнурительности труда. Прибегать к этим средствам собственники предприятий первого типа не могут, потому что этого не допускают условия их производства. Если выработка какого-либо продукта производится при помощи простых, недорого стоящих инструментов, для хозяина предприятия, в его борьбе против конкурентов, представляет прямую выгоду удвоить – утроить штат своих рабочих. Если же, напротив, производство ведется при помощи сложных, дорогостоящих машин, то путем увеличения рабочего персонала сколько-нибудь значительного усиления производительной способности предприятия ни в коем случае достичь нельзя. Если предприниматель пользуется трудом мало или вовсе не обученных рабочих, трудом по преимуществу мускульным, он старается извлечь наибольшую выгоду из удлинения рабочего дня. Но чем выше квалификация труда, чем более умственного напряжения и внимания требует от рабочего выполнение той или другой трудовой операции, тем скорее рабочий утомляется, тем пагубнее отзывается на качестве производимого продукта каждый лишний час работы. Собственнику усовершенствованных машин приходится, в интересах возможно более успешного завоевания рынка, отказаться от указанного архаического способа эксплуатации. Мало того, необходимость заставляет его, в поединке с его отсталыми конкурентами, выступать сторонником некоторых реформ фабричного быта, сторонником рабочего законодательства. Естественно, свои выступления на данном поприще он старается обставить большой декорационной помпой. Он заявляет, что его решимость добиваться реформ продиктована ему высоко гуманными побуждения, что он служит идеалу социальной справедливости. А в действительности, как вы видите, он лишь переводит на язык риторической идеологии итоги расчетов, подведенных бухгалтерами его фабричной конторы.