Дмитрий Шушарин - Русский тоталитаризм. Свобода здесь и сейчас

Долгое время в центре внимания были молодые люди из нескольких кремлевских молодежных движений. (МГЕР, «Наши» и другие). Детям предместий и окраин сказали, что они теперь – политическая элита, причем в обозримом будущем – элита правящая. Позже они рассеялись. Наиболее заметные и активные сделали карьеры. Можно и оглядеться, посмотреть, что за новое поколение пришло в политику вместе с ними – не во власть, а в политическую жизнь.

И выясняется, что интеллектуальный и моральный уровень выдвиженцев одинаков для общественных и политических активистов самых разных направлений. Карьерный рост вполне допускал переход из РНЕ в Левый фронт, из нацболов в «Молодую гвардию» и прочие прикремлевские организации. Нынешняя тоталитарная нивелировка отличается от прежней. Недопустимым стал выход не за пределы идеологии, а за пределы массовой культуры. Это касается и уровня интеллекта, и качества мышления, и ценностных установок, и моральных принципов политиков и журналистов. Разрешены только вторичность, только пародийность. Причем селекция производилась не властью, а самим обществом.

Наиболее прочно культ успеха закрепился у нынешних сорокалетних, которые при этом оказались самым инфантильным поколением. Поэтому они сейчас превратились в самых надежных союзников режима, в главный резерв тоталитаризма. При этом среди них полно фрондеров, часто спрашивающих меня, а что я предлагаю, каков мой ответ на вечное «что делать?». Чаще всего я отвечаю: перестать задавать этот вопрос и жить дальше. Но несколько раз не выдержал и сказал, что мой ответ предполагает их отказ от нынешних социальных статусов и доходов. А этого они просто не понимают. То есть вновь воспроизведена ситуация шестидесятников: словесная фронда (да и та очень ограниченная) в сочетании с карьеризмом.

В России сложился определенный тип молодого человека, стремящегося сделать карьеру где-то возле политики. Тип этот таков. Верность принципам и убеждениям исключена, это удел фриков, лузеров и лохов. Главное – власть над людьми, статус в политическом истеблишменте, допуск в номенклатуру – властную или оппозиционную, неважно.

Сейчас термин «педократия» попал даже в Википедию. А первым его употребил о. Сергей Булгаков в «Вехах», имея в виду ориентацию общества на оценки учащейся молодежи, студенчества:

«Максимальные притязания могут выставляться при минимальной подготовке личности как в области науки, так и жизненного опыта, и самодисциплины, что так рельефно выражается в противоестественной гегемонии учащейся молодежи, в нашей духовной педократии 39 39 [битая ссылка] http://www.vehi.net/vehi/bulgakov.html .»

Педократия оказалась не вполне совместимой с демократией, но весьма пригодной для тоталитарных режимов. И совершенно бессмысленно связывать модернизацию непременно с молодежью, как это совсем недавно делал агитпроп. Среди модернизаторов не было молодых людей, все великие реформаторы, модернизировавшие свои страны, были людьми с опытом.

Молодежь никогда не бывает реформатором. Она принимает то, что ей предлагают старшие, будь то революция или реакция. Иначе не пробьешься и карьеры не сделаешь. А общественный прогресс – хотим мы этого или не хотим – держится на честолюбии. Все, кто менял что-то к лучшему, были людьми среднего и старшего возраста, хорошо знавшими, что представляет из себя подлежащее реформированию. Педократия, о которой с горечью говорилось в сборнике «Вехи», – признак политического авантюризма. Что у Троцкого, что у Мао, что у Суркова.

В самом начале всех этих затей было ясно, что создание властью молодежных организаций, опирающихся на людей окраин и предместий (в социокультурном и социопсихологическом смысле), должно остановить появление молодежных движений той же природы, что и западные движения 1968 года. Их участниками были дети буржуазии, нового среднего класса, сформировавшегося в маршаллизированной Европе после второй мировой войны. Молодежь тогда стала носителем модернизационного потенциала, реализованного ею в зрелом возрасте путем консоциативизма – интеграции былых оппозиционеров в истеблишмент. Первым такую перспективу увидел Пьер Паоло Пазолини еще в разгар революционных событий 40 40 [битая ссылка] http://www.nibru.ru/book.php?id=2029 .

Еще раньше, до появления кремлевских молодежек, я писал, что Россию может ждать ее собственный шестьдесят восьмой год:

«Борьба за свой путь в элиту: вне «бригад», федеральных и региональных администраций, коррупции и инициационных унижений. Если угодно, за мультикультурализм истеблишмента, за многозначность толкования успеха, за разнообразие самого понятия «вертикальная социальная мобильность 41 41 [битая ссылка] http://old.russ.ru:8083/ist_sovr/20021127_dsh.html). ».