Игорь Ваганов - Сталинград – от поражений до победы. (Из дневника парторга)

– Ловкач. И на словах, видать, прыткий, – скручивая козью ножку, сказал пожилой солдат.

– Как хочешь понимай, – ответил смуглолицый.

– Я понимаю так: план-то видать у них вышел с изъяном.

– Политрук рассказывал, – вступил в разговор третий, всё время молчавший солдатик, с обветренным лицом и выгоревшими добела бровями, – По ихним планам за Волгу они 25 июля должны были переправиться.

– Верно, – сказал смуглолицый, – у Гитлера приказ был 25 июля переправиться за Волгу, 15 августа взять Куйбышев. Ну а там, к Уралу подобраться.

– Ишь, ты, как всё расписал. Да, видать, кишка тонка оказалась. А!

Чтобы не создалось у солдат ложного представления о силе врага, мы всегда старались в разъяснительной работе следовать правде жизни. Вступаю в разговор.

– То, что у немца оказалась тонка кишка, это верно. Но против нас у него сила.

К этому времени разведкой было установлено, что под Сталинградом фашисты сосредоточили не только 4-ю танковую армию фон Гота и 6-ю армию фон Паулюса, но переключили 4-й воздушный флот Рихтгофена, который насчитывал в своём составе свыше 1000 боевых самолётов. На подступах к городу было выдвинуто более 1000 танков и 1600 орудий, не считая миномётные части. Кроме этого была подтянута 8-я итальянская армия, 3-я румынская и много других отдельных воинских соединений. Словом, свыше 60 дивизий из 266, находящихся на восточном фронте, были брошены на Волгу. У нас было всего около 15 дивизий, три танковых и механизированных корпуса, один казачий корпус и несколько отдельных бригад. Но у нас была непоколебимая вера в наше правое дело. Мы верили, что правое дело победит. И это дало возможность нам остановить врага.

Правда, фашистам 23 августа удалось прорвать оборону наших войск в районе хуторов Вертячий, Песковатка и через Малая—Россошка направить свой удар на Сталинград. Направить, а не взять Волжскую твердыню.

– Выходит, против одного нашего солдата четыре фрица, – сказал пожилой солдат, когда я рассказал о силах врага, – ну что ж, посмотрим, как они меня из окопа выковырнут. Я дома, мне стены помогают. А фашисту в окно надо пробираться, а оно узкое – как бы не застрял.

Слова солдата прозвучали не как шутка или красное словцо. Они были произнесены с полной уверенностью в своих силах. Солдаты верили, что мы победим. И это был результат работы политработников. Ведь вся наша воспитательная работа проводилась под лозунгом «Ни шагу назад!» Ни шагу назад! Это была основная задача командования и наша партийная. Мы, армия политработников и армейских коммунистов, доводили её до каждого солдата и офицера. Батальонный и ротный актив частенько к этой основной задаче ставил ещё и свои, но они не противоречили основной, а как бы добавляли её. Так, например, в миномётном батальоне выдвинули лозунг: «Миномётчик! Родина тебе не простит, если твоя мина не уничтожит фашиста!» «Превратим свой окоп в неприступную крепость!» – вторили пехотинцы. «Каждому снаряду свой танк!» – говорили истребители танков и пэтээровцы.

Возможно, сейчас, спустя много лет эти лозунги покажется наивными. Но тогда они помогали нам изматывать врага, уничтожать его живую силу и технику. А самое главное – поднимать уверенность у каждого нашего солдата и офицера в победу. Такой лозунг, как «Превратим свой окоп в неприступную крепость», перестраивал психологию солдата, у многих солдат первое время не в почёте были сапёрная лопата, каска и противогаз. От противогаза у таких солдат оставалась одна сумка. Сапёрная лопата вместе с чехлом летела под куст, а за ней следовала и каска. Лозунг «Превратим свой окоп в крепость» заставил по-иному отнестись к сапёрной лопате. Солдат понял, что и она помогает ковать победу.

Распрощавшись с обитателями уютного окопчика, иду дальше. На передовой сегодня относительно тихо. Но голову над траншеей не высовывай, того и гляди, снайперу на мушку попадёшь. Иду и невольно кланяюсь. Над головой то и дело тенькают пули, с шипением проносятся мины и глухо ухают в глубине обороны. Татакают пулемёты, постукивают зенитки, рассеивая в белёсом небе парашютики разрывов снарядов. Но, в общем-то, сегодня тихо. Однако я не рискую. Миновав траншею, по-пластунски переползаю небольшой холмик и на его западном склоне сваливаюсь в окоп. От него в обе стороны тянутся ходы сообщения, вырытые в рост человека. Минутку передохнув, иду дальше. Миную пулемётную ячейку, два расчёта противотанковых ружей и сталкиваюсь со своим земляком Петром Захаровым.