Николай Зенькович - Как Путин ельцинскую загогулину выпрямлял

Журналистка Анна Политковская обнародовала свои впечатления о посещении спецназа ВДВ в Чечне. Именно против офицеров спецотряда разведки этого полка и было, заявил телеведущий, сфабриковано уголовное дело. «При науськивании и поддержке «Московского комсомольца», – уточнил Леонтьев и добавил: – Суд наконец закончит с этим скотством».

Поздравляя с праздником, особый привет передал тем, кто «должны и могли защищать Родину, а теперь вынуждены защищать себя от каких-то придурков в “Матросской Тишине”».

В Польше вступил в силу закон, согласно которому любой гражданин страны получил право ознакомиться со своим архивным досье, заведенным спецслужбами бывшей ПНР.

Огромные очереди выстроились в учреждения, входящие в структуру Института национальной памяти, куда переданы для хранения архивы спецслужб. Там выдают бланки для заявлений. Доступ к архивным документам будет открыт с июня.

Первый бланк выдан главе МИДа Польши Владиславу Бартошевскому. При немцах он был узником концлагеря Освенцим, при коммунистах отсидел 9 лет в тюрьме.

Курс доллара – 28,61 рубля, евро – 26,02 рубля.

Сегодня суббота. Сижу дома, просматриваю свежие номера газет. В «Независимой газете» публикация «Загадочный автомобиль». Подзаголовок «Предотвращать покушения на Путина становится модным».

Рассказывается о невероятной истории, случившейся в «Лужниках» во время футбольного матча «Спартак» – «Бавария». Приехал Путин: «Спартак»-то петербургский. Пока он смотрел игру, на VIP-стоянке, где припарковались автомобили президентского кортежа, рядом с лимузином Путина обнаружили чужой черный «Мерседес-600» с госномером А555АА. Номер кремлевский, но то, что автомобиль не из ГОНа – гаража особого назначения, – выяснилось случайно.

Как он затесался в кортеж главы государства? Поднялся переполох. А что если это попытка покушения? Накануне московская милиция получила приказ проявлять сверхбдительность в связи с возможными терактами по случаю очередной годовщины депортации чеченцев.

Быстренько проверили номер на подлинность. Вообще-то такой номер существовал, но в ГОНе он значился как резервный и находился в сейфе под семью замками. Срочно вызвали взрывотехников. Они тщательно обследовали подозрительный автомобиль, но взрывчатки не обнаружили.

Владельца «Мерседеса» нашли и задержали. Откуда у него гоновский номер? Сейчас идет разбирательство. «НГ» не исключает и такой версии. Мол, в Москве многие знают расценки на гоновские номера. Их можно купить, были бы деньги. Цена «двойника» от 20 до 50 тысяч долларов, говорится в публикации. Риск? Безусловно, есть. Но его побеждает ощущение «крутизны», пользование особыми правилами на дорогах и прочие приятности.

Настоящую информационную бомбу подготовили Виктор Баранец и Ульяна Скойбеда в сегодняшнем номере «Комсомолки». В прошлом году они обстоятельно освещали на страницах газеты трагедию атомной подводной лодки «Курск», затонувшей 12 августа в Баренцевом море. Сегодня – продолжение этой темы. Можно сказать, действительно сенсационное.

Речь идет о второй предсмертной записке, поднятой с погибшего «Курска». Ее содержание скрывают не только от общественности, но даже и от вдовы командира трюмной группы дивизиона движения капитан-лейтенанта Рашида Аряпова, в одежде которого обнаружена эта записка на листке, вырванном из книжки-детектива и завернутом в полиэтилен.

Известна лишь первая записка, автором которой был капитан-лейтенант Дмитрий Колесников. Ее – полностью, без купюр – дали прочитать отцу погибшего офицера-подводника. Почему же «замыливают» вторую? Не в ней ли главная тайна гибели «Курска»?

Халима, вдова Аряпова, рассказала корреспондентам «Комсомолки», что о предсмертной записке мужа она узнала девятого ноября прошлого года, когда приехала в Видяево. Заместитель командующего Северным флотом вице-адмирал Владимир Доброскоченко тогда сказал, что найдена вторая записка, ее автор – Рашид Аряпов.

Халима спросила, есть ли там личная информация. Адмирал ответил: нет. На ее просьбу прочесть записку ей было сказано обращаться в прокуратуру Северного флота. Она позвонила туда в начале декабря. На вопрос, правда ли, что записка принадлежит ее мужу и может ли она получить текст, ей ответили: информация, что записку написал Аряпов, была преждевременна. Записка не подписана, проводится почерковедческая экспертиза. Попросили позвонить в середине января.