Николай Зенькович - Как Путин ельцинскую загогулину выпрямлял

К защите томящегося в американской тюрьме Павла Бородина подключили… школьников. Общественный комитет по его освобождению, созданный депутатом Госдумы из фракции ЛДПР Алексеем Митрофановым и музыкантом группы «Коррозия металла» Сергеем Троицким (Паук), объявил конкурс детских рисунков в поддержку незаконно арестованного Пал Палыча.

В факсограммах, поступающих в школы Москвы и Подмосковья, предлагаются следующие темы рисунков: «Пал Палыч чинит Кремль», «Швейцарские гномы очень злые», «Пал Палыч дает детям конфеты», «Швейцарские судьи – каннибалы» и др.

Детские рисунки предполагается выставить на аукцион, а выручку направить на сбор посылки для Пал Палыча. Ее набор оригинальный: буханка бородинского хлеба, бутылка бородинской водки, стихотворение Лермонтова «Бородино», репродукция панорамы Бородинского сражения и другие приятные сюрпризы, связанные с фамилией именитого узника.

Работаю над книгой о Светланове. В «Известиях» опубликовано его письмо. Заголовок: «Я не обижаюсь на Россию. А обижаться на власть бесполезно».

Восемь месяцев прошло с момента его освобождения от должности художественного руководителя Государственного симфонического оркестра России. Светланов глубоко убежден в том, что, прежде чем подписать приказ о его увольнении, министр культуры Михаил Швыдкой наверняка проконсультировался с кем-то «наверху» и получил пресловутое «добро». Сам Швыдкой никогда не взял бы на себя смелость издать такой приказ по причине крайней осторожности.

Пишет, что по наивности думал: первый оркестр страны – национальное достояние, поэтому боролся до последнего не за себя, а за сохранение Госоркестра, в котором завелась скверна. В поисках союзников в этой борьбе обратился в Министерство культуры, затем в правительство страны – безрезультатно. Наконец, написал открытое письмо президенту Путину (опубликовано в газете «Культура» в прошлом году). Ответа не получил. Оказалось, для решения проблем в первом оркестре страны проще выгнать из страны первого дирижера России.

Конечно, Евгению Федоровичу обидно. Он отдал Госоркестру 45 лет жизни. О Светланове пишут – выдающийся, и даже великий.

Курс доллара – 28,68 рубля, евро – 26,35 рубля.

Следствие установило картину прошлогоднего покушения на вице-премьера правительства Москвы Иосифа Орджоникидзе. Преступников было трое. Киллер выпустил из автомата Калашникова очередь по лобовому стеклу приблизившегося автомобиля.

Водитель скончался на месте, а одна из пуль попала в живот Орджоникидзе, сидевшего сзади. Киллер дал еще одну очередь по боковым стеклам, и Орджоникидзе получил ранение в бедро. Но добить свою жертву киллеру не удалось – у него кончились патроны, и он, бросив автомат с пустым рожком, скрылся.

Ни задержанных, ни арестованных по этому делу пока нет.

Обменялись… Сегодня в «Известиях» письмо «Власть не в обиде на Евгения Светланова» – ответное слово министра культуры Михаила Швыдкого на вчерашнее письмо знаменитого дирижера. В первых строках называет Светланова одним из крупнейших русских музыкантов ХХ века. Обещает лично помочь в случае каких-либо затруднений при реализации его творческих проектов.

Объясняет, что выдвигал различные варианты разрешения конфликта главного дирижера и трудового коллектива Госоркестра и неоднократно приглашал его руководителя сесть за стол переговоров. Но маэстро либо находился за границей, либо отказывался от встречи под любыми предлогами. Приказ об увольнении подписал, когда Светланов, сославшись на тяжелую болезнь, отказался от встречи с министром, но отправился в Стокгольм. Уверяет, что никаких консультаций «наверху» у него не было и никакого пресловутого «добро» не получал.

Утверждает, что после многих лет триумфа Светланов в последние годы превратил оркестр в руины, где зияли чудовищные бреши: в первом коллективе страны было более 20 вакансий.

Причина разлада в оркестре видится министру в том, что сегодня даже самые великие мастера пытаются соединить несоединимое. С одной стороны, они живут по законам рынка, за границей получают крупные гонорары и т. д. Но одновременно в них живет синдром советского начальника, глубоко убежденного, что Государственные премии и награды позволяют им руководить и приказывать по законам административной системы. Любое упоминание о правовом поле и юридических нормах вызывает у них чувство крайнего раздражения.