Следующие термины являются терминами второго уровня , т.е. терминами, допускающими как иудео-христианскую, так и языческую (ценностно-нагруженную в рамках непосредственного переживания) интерпретацию, а потому их использование со стороны язычников возможно, однако исключительно с оговорками и разъясняющими дополнениями: бог , личность , добро и зло , смысл жизни , самопознание , свобода и др. Данные термины являются абстрактно-конкретными, т.е. являются абстрактными (отвлеченными) именами, относящимися к конкретной действительности. Они возникли раньше, или параллельно с библейской доктриной, но после включения в иудео-христианский проект первоначально заложенный в них смысл кардинально изменился (сделался отвлеченным). В настоящее время они действуют, как и термины первого уровня, в качестве слов-ловушек, принуждающих мыслить по определенно заданной схеме. Чтобы избежать этого, необходимо делать разъясняющие оговорки. Например, «языческий» Бог, или смысл жизни «с языческой точки зрения».
Терминами, составляющими собственно языческое мировоззрение, являются конкретно-конкретные термины, т.е. понятия, несущие конкретную смысловую нагрузку и относящиеся к конкретной действительности – к вещам. Последние – суть эпифеномены сознания, в которых в равной мере присутствует как смысл (мышление), так и ценность (переживание). Проверить это можно, используя конкретные имена применительно к тем или иным языческим Богам и к соответствующим им мифологическим описаниям как вещам . В язычестве всякая реальность конкретна (быть реальностью и означает обладать конкретностью), и следовательно, ценностно насыщена. Абстрактные же (метафизические) понятия и суждения не выражают собой никакой реальности (кроме реальности отвлеченной), и потому являются бессмысленными (не относящимися к реальности мира и жизни) понятиями и суждениями. К примеру, все дуальные (парные) понятия, такие как «добро» и «зло», «истина» и «ложь», «красота» и «безобразие» и т. д. (а таковыми являются все наиболее общие понятия), не могут обозначать собой ценности. Добро могло бы быть ценностью только в том случае, если бы оно было ценно для нас безотносительно ко злу; соотносительность же его с последним прямо указывает на то, что оно в основе своей является отвлеченным смыслом (!), а не ценностью, и следовательно, не выражает собой конкретной реальности мира, определяемой языческим политеизмом (ценностно-смысловым «полиархизмом», или «полиархией»). Чтобы быть включенными в языческое мировоззрение, такие парные понятия (по сути, «антиномии» мышления) должны фиксировать равную ценность того, что они собой обозначают, т.е. в основе своей они должны перестать быть отвлеченными понятиями.
Но, как уже отмечалось, помимо чисто формального, логического разграничения используемых терминов (как определенных концептов, относимых к той или иной организации мышления), возможно интуитивное следование природному способу мысли, характерному для язычества – в чувственно акцентированных деятельностях и обрядовых практиках последнего. Принципиальное отличие языческого универсума мира и мысли состоит в опоре не только на смысл, но и на ценность . Языческий мир «населен» вещами, обладающими сразу «двумя сущностями» – не только сущностью мышления, но и сущностью переживания. Данное обстоятельство служило источником постоянного сопротивления навязанной «сверху» одномерной матрице ценностно-безразличного мышления, что проявлялось как раз в попытках переосмыслить изначально чуждые природному мышлению понятия, такие как «совесть», «дух», «спасение», «смысл жизни», «добро и зло» и т.д., в исконно языческом смысле. На уровне общих слов и понятий неизбежно происходила своего рода ползучая ценностная реабилитация язычества, хотя и в терминах, с самого начала для этого не предназначенных. В итоге христианство, само того не желая, предоставляло превосходно разработанный философский (умственный) аппарат в руки тех, с кем оно вело постоянную идейную борьбу.
Ныне языческий Ренессанс – это возрождение природного мышления и основанного на нем исконно языческого мировоззрения сразу и одновременно во всех областях человеческой деятельности – в религии, философии, науке, искусстве, политике и т. д. То есть это именно кардинальное изменение способа мысли , способа отношения к миру и человеку, возвращение ценностных традиций европейского мышления. При этом косвенным свидетельством начавшихся глубоких исторических изменений является резкое повышение идеологической активности иудео-христианства, направленное на борьбу с язычеством, как и с остатками политического и религиозного влияния ортодоксального христианства (так называемого античного, или языко-христианства), вобравшего в себя многочисленные «синкретические», этнические элементы, в которых (преимущественно в бессознательной форме) сохранилось древнее языческое наследие Европы.
Читать дальше