Хуважбаудин Шахбиев - Кредо жизни

А утром сын… не встал.

Остались его снимки, сделанные в тот вечер, обувь, оставленная им у дверей, а его похоронили в Чечне, на родовом кладбище, вечером, в четверг, под пятницу – самое предпочитаемое нами время.

Он был вполне здоровый, но коварная тромбоэмболия победила его. Я счел, что он завещал мне, я его векиль – доверенный на Умру и Хадж. В месяц Рамадан я был в Мекке и делал за него Умру. Дважды. На дни Лайлат-Кадырь я решил съездить в Медину на Микат, для вхождения в Ихрам. Это более 400 километров в один конец. Как только вышел из гостиницы, начало моросить (там это довольно редкое явление, даже слабый дождь). В пути дождь стал проливным. Как из ведра лил. Небо плачет, подумал я. Промок до нитки, ночью было очень холодно.

В мечети пророка Мухаммада (с.а.с.), он там покоится, помолился, сделал ДуIа (мольба) за сына и за всех своих усопших. Приветствовал и прощался от их имени. Все ритуалы выполнил, и мы поехали в Мекку. Автобус, вместо пяти часов, затратил на дорогу 11 часов 15 минут, дождь лил мощным потоком, я промерз, дрожь была невыносимая. В 1 час 25 минут ночи я был уже в Мекке, в мечети Харам, где Кааба. Дрожь не проходит, силы иссякли, стоять на ногах трудно, они дрожат, а Умру совершить надо во чтобы то ни стало. Я умолял Аллаhа (с.в.т.) дать мне силы, чтобы сделать Умру за усопшего сына. Вместо обычных 1,5 часов, я затратил 4 часа. К тому времени дождь уже стих, только слегка моросил. Я буквально «дополз» до гостиницы, благо жил в 5–7 минутах ходьбы. Как обычно, принял душ, помолился Сунну и прилег. Уснул мгновенно. Вдруг надо мной встал мой усопший сын Саид-Хусейн. И зовет меня. Он – на машине. Сел и я к нему, разговорились, как часто бывало… Внезапно – Азан, зов Имама из мечети меня разбудил. Я вскочил, под душ пошел, сделал тахарат-омовение, помолился Сунну и побежал в мечеть Харам к Каабе.

Ног не чуял, ведь я встретился здесь с сыном!

В мечети выполнил все ритуалы и поспешил звонить в Москву, домочадцам – сообщить о встрече с сыном. Там – в недоумении. «Как это – вы встретились, были вместе, беседовали?» Но постепенно вошли в колею осмысления происходящего. В то же время в этом мегаполисе был мой старший сын, и ему, как и мне, явился Саид-Хусейн. Он тоже сообщил об этом домашним. Настоящие богословы, говорят, что мои действия вызвали его на Священную Землю, душа его там, Иншаа Аллаh (с.в.т.) он в Раю!

А вот еще невероятные факты, просто чудо.

В 1960 году у меня на шее появился карбункул. В клинике им. Капранова в Ленинграде его вырезали. Но, видимо, не до конца прочистили, началось гноение. Невероятно, но оно продолжалось почти 40 лет! Врачи никак не могли побороть болезнь. Даже светила из клиники ЦК КПСС (когда я учился в Высшей партийной школе) были бессильны. А вот в Мекке всего за 3–4 обливания святой водой Зам-Зам от этого зла осталось одно лишь воспоминание!

Эту святую воду я возил в 20-литровой канистре в Москву, иной раз и две брал с собой. Как-то в аэропорту «Амман», в Иордании, один вороватый араб, якобы за превышение веса содрал с меня 80 долларов. Воду святую я привозил и раздавал страждущим. Для них – бальзам. А мне и моим домочадцам – милостыня.

Или вот такая милость Аллаhа (с.в.т.). На Хадже я встретил двух братьев, давних моих знакомых. И старший из них попросил меня сделать ДуIа (мольбу), чтобы в семье брата младшего наследник появился. Восемь лет, мол, нет. Мы втроем сели в 10–12 метрах от Каабы и 7 дней молились.

Через год двойня родилась!

Невероятно, но тоже факт. Еще две пары супругов, узнав об этом, попросили меня о том же. Я и их просьбу выполнил, сделал там ДуIа. И вот у одной пары – сын, у другой – дочь! У брата наших сватов долго болел сын. Меня попросили сделать там ДуIа. Я сделал. И их сын учится в ВУЗе. Другой знакомый машину потерял пару лет назад. Попросил меня сделать ДуIа там. Я не отказал и в этом. Машину ему возвратили. Радость – беспредельная. И это все – правда.

Аллаhу (с.в.т.) так угодно было.

Разумеется, скептиков в этом не убедить, но живые свидетели есть. А вот факты не менее парадоксальные. В 1953 году мы, студенты Семипалатинского зоотехническо-ветеринарного института, в актовом зале слушали лекцию по физике. Вел ее Цой, заведующий кафедрой. Вдруг врывается неимоверной силы взрывная волна, разбив высокие окна, голландка-печь разорвалась, штукатурка с потолка и стен на нас обрушилась, двери вылетели, как будто их и не было вообще, и нас как ветром сдуло, вышвырнуло этой волной. Те, кто остался под обломками, все в саже, пыли, которая странно прилипала, размазываясь по телу.