Александр Образцов: Миллионноглазый (сборник)

Премьера 21 декабря. Зал в «Особняке» небольшой. Правда, обещаны пять спектаклей в январе. Уже в новом тысячелетии. Такой мостик, вернее, прыжок – как Нижинский в окно.

Николай Рюмин

Только что по «Маяку» сообщили о том, что Юлия Тимошенко решила вернуть населению Украины деньги, которые остался ему должен Сбербанк СССР по вкладам граждан. Всего 24 млрд. долларов.

Мне не важно, где она их найдет.

Мне не важно, как это называется.

Мне важно только то, что это первое свидетельство человеческой совести, принесенное с высот власти.

И теперь мы неизбежно должны сравнить нашу безмерно жадную элиту в Москве, рассказывающие нам сказки о том, как они любят Россию и населяющих ее нищих, которых они грабят, не останавливаясь, и Украину, оставшуюся без сырья с одними только рабочими руками.

И сравнение приходит.

Злое, трезвое, окончательное.

Хватит рассказывать о своих чувствах, господин Путин. Вы всего лишь холуй жирных пиявок, присосавшихся к обезумевшей от боли стране.

Вы – лжец.

Вы – вчерашний страшный день Родины. Вы банкрот.

Если вы офицер, то вы знаете, как поступить.

Прощайте.

8 января 2008

А пока царит растерянность.

Растерянность возникла с Пушкиным. Державин с Ломоносовым растерянности не знали в том виде, в каком она существует и сегодня. Державин с Ломоносовым были представители боевого крыла петровской России, которая только что сломила «варварство» и теперь проводила парад перед лицом «изумленной» Европы. Которая показала, как за сотню лет можно догнать и перегнать. И которую Европа, сама эту самую петровскую Россию сочинившая, вдруг испугалась при параде. «Ого-го, – подумала Европа. – Да если они таким аллюром дальше помчатся…» И начала козни.

Никто не докажет мне, что целью Наполеона была Англия. Целью Наполеона был с самого начала, с Египта, именно Восток. А Англия возникла, как всегда, когда вертелась у ног с целью отхватить кусок. И получила ненароком. И тут же цапнула по привычке. И понеслось.

После победы над Наполеоном – не менее эффектной, чем над Гитлером в дальнейшем – Европа уже не только обеспокоилась, а и затосковала. А когда русские войска шутя погасили две революции и еще кое-где на Востоке пошустрили, разразилась Крымская война. Причем война локальная именно по трусости Запада. Запад не решился, имея в тылу непонятно для чего объединяющуюся Германию, ввязываться с Россией глобально. Хотя и понимал, что промедление смерти подобно: Россия неотвратимо набирала ход и забывала свои немецкие корни. Немцы, прибывающие в Россию как в колонию, мгновенно русифицировались и становились неистовыми русскими. Чего нельзя было сказать об остальных прибывающих более западных французах, англичанах, итальянцах. Совершенно четко водораздел в Европе проходил по Рейну. Пищали задавливаемые при этом прибалты, западные славяне и украинцы, мадьяры и румыны. Возник кошмар вермахта.

Как и почему Романовы стали так неосторожны и глупы в конце 19 века, непонятно. Немки рожали исправно. Правда, лица царей… Мда… Особенно двое последних. Их вполне можно было обуть в лапти и посадить на завалинке.

Растерянность Пушкина была официальной. Она отражала растерянность власти, подвергшейся непонятной агрессии с Запада (за что?) и еще более непонятному бунту молодежи в 1825 году.

Растерянность Пушкина выразилась в его вопле «ай да Пушкин! ай да сукин сын!» когда ему ловко удалось развязать двухсотлетней давности узел Смуты. Лучше бы он этого не делал. Потому что ловкость Пушкина была замечательно отмечена властью, которая мечтала о таком подарке, и направлена далее в сторону Пугачева. А также изображения идиотизма русской жизни вообще. Когда без европейского толка властей лапотная Россия уже вообще жить будет не в состоянии. И растерянность Пушкина объяснялась тем, что Пушкин был все же честный человек и он никак не мог понять, почему Арина Родионовна не имеет права называться человеком, а граф Бенкендорф – имеет. Почему даже Черногория может жить самостоятельным государством, а России надо варягов или немцев. Растерянность Пушкина передалась Гоголю, Толстому, Достоевскому – как бы по бикфордову шнуру – и рванула. От неразрешимости. Слишком она долго копилась.

Рванув, растерянность не исчезла. Она заволоклась дымом и гарью революций, войн и борьбы за мир.

Растерянность высунула свое пепельное лицо во времена Горбачева. Стало дозволено вопрошать. Но вместо поисков ответа (тот же Фоменко был уже во всем блеске), «растерянные» начали пинать заблудившуюся Россию. Боже! Каким только оскорблениям не подвергается моя Родина!..