Эльвира Филипович - Об академике Л. К. Эрнсте неофициально

и где проходил в 1966 году первый форум молодых ученых животноводов

Прошло несколько лет. Лев Константинович Эрнст стал директором нашего института. Появились новые лаборатории. Пришли десятки молодых сотрудников и не только сельхозников, но и биохимиков, биофизиков, биотехнологов, врачей… И даже математиков. Кстати сказать, математика Льва Животовского, как и других не сельхозников, Эрнст приглашал в наш институт, оценивая их лишь по двум признакам – работоспособности и уму. В институте появились научные сотрудники с медицинским образованием, с физическим, техническим и даже затрудняюсь сказать с каким (театральным, «киношным»? ). Речь идет о нашем «культурнике», заведующем клубом, а позже продюсере, известном на всю страну создателе Сочинского «Кинотавра» Марке Рудинштейне… Кстати сказать, и математик Животовский стал со временем известным ученым-генетиком. А тогда в ВИЖе апробировали все новое, что касалось животноводства и могло бы дать эффект в народном хозяйстве. Организованы были новые лаборатории, в частности лаборатория трансплантации.

Была разработана методика оплодотворения коров зиготой коровы-донора. Одновременно разрабатывали, точнее, совершенствовали, технологии замораживания зародышей, т. е. зиготы. При этом все это ускоренно внедрялось в практику. Л. К. Эрнст был главным двигателем всей этой работы. Кабинет Эрнста был открыт для общения с сотрудниками до позднего вечера, то есть на многие часы после официального рабочего времени… Конечно же, общались только по делу.

Одновременно Л. К. Эрнст продолжал усовершенствование разработанной им вместе с Андреем Цалитисом из института животноводства в Сигулде и Николаем Басовским из Пушкино автоматической системы селекции сельскохозяйственных животных, созданной, по словам математика Льва Животовского, «…на основании селекционных индексов и анализа племенной информации»… Система «Селэкс» стала востребованной в нашей стране и в мире. Осваивать систему, делиться опытом по ее использованию приезжали из всех областей России, а также из республик, прежде всего прибалтийских.

Сподвижники и последователи академика Л. К. Эрнста академики Николай Стрекозов и Лев Животовский

Виж, 2013

«Мне всегда везло с замечательными людьми, – вспоминает бывший вижевец, освоивший знания по генетике, математик Лев Животовский. – Я всю жизнь буду с благодарностью вспоминать Льва Константиновича Эрнста, который дал мне полную свободу во всем и направлял мой интерес в сторону генетики и селекции».

С уходом Эрнста из института в связи с его повышением в должности работа чуточку замедлилась, но не замерла. Будучи Вице-президентом сельскохозяйственной академии, академик Эрнст никогда не терял связи с родным институтом. С новой силой все задвигалось, когда из-за рубежа поступило известие о рождении из замороженного зародыша живого существа. Этим «замороженным» был мышонок.

«Будет и теленок. У нас!» – сказал тогда академик Эрнст.

Приехал он в ВИЖ. Долго ходил в сопровождении директора и его заместителя по зданиям института, изыскивая помещение для лаборатории. Домик с перекошенной дверью, где размещались работавшие время от времени виварий и бойня, должен был стать самой современной операционной, захламленные складские помещения – цехом по замораживанию с новейшей аппаратурой, а часть коридора физиологического корпуса – вполне престижным кабинетом для заведующего новой лабораторией, к которому со временем будут приезжать за опытом из других стран…

– С этой работой не управиться и за год, – говорили хозяйственники.

– За год, если спать, а если рысью, то и месяца хватит. Я уже договорился с заводами: через месяц завезут оборудование, – отвечал на их возражения Эрнст… В то время еще не было у нас ни инструментов, ни нужного оборудования, да и купить было негде. Ведь и в других странах вопрос этот был на стадии разработки.

Вот как вспоминает о том времени Раиса Кузьминична Хомякова, бывшая сотрудница машиносчетной лаборатории, созданной Эрнстом в ВИЖе в начале шестидесятых: «Еще не было надежного, апробированного оборудования, а хорошие результаты уже были. Помню, как мне к подмышечной ямке в Москве, прямо в офисе Эрнста, его секретарша Галина привязывала стеклянный флакончик с живыми эмбрионами, взятыми от коров-доноров. И я везла эту драгоценность в Дубровицы, где уже были приготовлены коровы-рецепиенты. Потом, конечно же, появилась специальная посуда для перевозки, термостаты. Лев Константинович, однако, ждать не любил».